– Что заметно. Вы просто гуляли и случайно нашли двух свежезарезанных мертвецов. Подумаешь, невидаль какая, да они сплошь и рядом валяются, вечно приходится об них спотыкаться, – серьезно кивнул Коувилар.
Никому из стражников не пришло в голову освободить Огдена от его ноши, а разжать руки, бросив Таймацу, и скрыться он не мог.
Кто-то завернул Соне руки за спину и стянул запястья веревкой. Кисти мгновенно онемели.
– Не трогайте ее, – прорычал Огден.
– Заткнись! Мы еще выясним, кто ты сам такой, – рявкнул Гайсар, подталкивая его в спину и заставляя идти вперед, в сторону городской тюрьмы.
– Мое имя Огден, я князь из Ванахейма!
– Чего и следовало ожидать – еще один инородец, – отметил Коувилар. – Что-то я о тебе впервые слышу, ты, пожалуй, находишься в Бельверусе и вовсе незаконно.
Несколько последующих часов выпали из сознания Сони, слившись в бесконечную череду душевных мук и отчаяния. Допросить ее не удалось – женщина выглядела почти безумной и, кажется, просто не способна была воспринимать ни угроз, ни криков, обращенных к ней. Когда ее на некоторое время оставили в покое, бросив в камеру вместе с трупом человека, которого, как предполагалось, она же сама и убила вместе со своим сообщником, «аквилонка» повела себя и вовсе странно. Она тут же подползла к умершему и прижалась к нему, обхватив его тело руками, словно пыталась собственным теплом вернуть его к жизни. Что касается Огдена, этот, похоже, не испытывал никакого страха. Он упорно повторял, что не причастен к убийству, но отказывался давать какие-либо объяснения случившемуся. На его плече отчетливо различалось клеймо раба, принадлежавшего военачальнику Туоргу, что свидетельствовало о том, что в руках Коувилара оказался беглый невольник. Должно быть, возвращение его собственности могло весьма порадовать Туорга, но прежде следовало выяснить, что же все-таки произошло возле склепа.
Шел второй час ночи, когда дело неожиданно приняло еще более сложный оборот. Гайсар сообщил, что удалось найти Араминту.
– Она тоже мертва? – спросил Коувилар, уверенный в утвердительном ответе.
– Нет, – к своему удивлению, услышал он, – однако, похоже, имеет прямое отношение к происходящему. Как только мы задержали аквилонку, я со своими людьми отправился к ее мужу, чтобы поставить его в известность, и застал его с дочерью казначея.
По тому, как это было сказано, Коувилар заключил, что дочь Ишума не просто мирно беседовала с бритунцем.
– Надеюсь, ты привел их сюда?
– Конечно. Эльбер требует, чтобы ему дали возможность увидеть аквилонку.
– Я бы на его месте не очень чего-либо требовал, – заметил Коувилар. – Эти инородцы мне порядком надоели! – сорвался он. – Они у меня уже в печенках сидят! Будь моя воля, я просто казнил бы их всех без суда, и, честное слово, в Бельверусе стало бы гораздо спокойнее! Где этот бритунский ублюдок?!
Эльбер был совершенно ошеломлен обрушившимися на него известиями. Насколько он понял, Таймацу мертв, а Соню обвиняют в убийстве Призрака, которое, к тому же, произошло возле усыпальницы Гларии. Он был совершенно убежден, что его подруга не может иметь отношения к этому ужасу – бритунец отлично знал, как они с Таймацу относятся друг к другу, но все доказательства свидетельствовали против нее. А сам Эльбер не мог ответить на простой вопрос – было ли ему известно, куда отправилась его жена. Сказать, что она собиралась предупредить некоего вампира о грозящей тому опасности, было немыслимо.
– Я вообще ни слова не скажу, пока мне не позволят поговорить с Соней, – упорно повторял он. – Где она? Что вы с ней сделали?!
– Это что ты сделал с дочерью казначея?! – Коувилар побагровел от подобной наглости: он привык к тому, что, стоит только человеку оказаться в руках охраны, с того мигом слетает всякая спесь, но бритунец никак не вписывался в нормальные рамки. Как, впрочем, и ванирский раб. – Горе Немедии, пригревшей на своей груди подобных вам змей! – выкрикнул он. – Ваше место на костре, на котором сжигают убийц-колдунов! Ты хочешь полюбоваться на свою рыжеволосую ведьму? Хорошо же, отведите его к ней немедленно!
…Соня почувствовала, как кто-то старается разомкнуть ее руки, по-прежнему обнимающие Таймацу, и протестующе замычала.
– Нет… нет…
– Боги, – произнес Эльбер, – Бара, приди же в себя, скажи, что случилось? – он прижал ее к груди, и Соня уткнулась ему в плечо. – Я здесь, с тобой. Успокойся.
– Осенняя Луна… его больше нет.
– Я вижу, милая. Но только ты можешь объяснить, как это случилось. Ты была там, когда…