— Ритуль, а знаешь, чему удивлялись мои жены?
— Чему? — улыбаясь, поинтересовалась Рита.
— Что меня комары не кусают, — они громко засмеялись. Смеялись долго, пока Рыжий не закричал от боли.
— Не бойся, это все-таки тебя укусила кома-ри-ха, — они снова засмеялись, а Рита продолжала его «кусать».
— Ну а потом? — надкусывая большой красный помидор, с любопытством спросила она.
— Потом она стала вести себя так гладко, не оставляя ни петли ни зазубрины. Ты ждешь, на чем она прокололась? Да элементарно. — Рыжий прилег на бочок, состроил лукавую физиономию и, почесав небритую щеку, продолжил рассказ:
— Она стала боготворить мои надгробные дела. И они шли неплохо. Вот однажды во сне я увидел хорошую идею для создания памятника нашим ребятам, погибшим в Афгане. С утра прибежал в мастерскую, достал каркасик и начал. Только представь себе: огромная глыба, состоящая из человеческого месива — танкисты, летчики, солдаты, — формально можно здорово закрутить. И из этой глыбы выходит, нет, только наполовину вышел юноша. Такой красивый, с опущенными к земле глазами, а его поддерживает под руки спустившийся с неба Ангел. — Рыжий замолчал, скрипнув зубами, слезы наворачивались на глаза, а горло странно сдавливало. Он закурил, пытаясь унять дрожь в руках.
— Сережа, — спросила Рита, — почему у вас, как и у моряков, тельняшка полосатая?
Рыжий понимал, что она просто снимает напряжение, но все же ответил.
— У них море Черное — полосы черные, а у нас небо голубое — полосы голубые.
Они смотрели друг другу в глаза, и оба понимали, что сменить тему невозможно. Маргарита первой отвела глаза, и Рыжий продолжил:
— В то утро я был счастлив, лепил с вдохновением, какого не испытывал уже очень давно. Я уже видел это все в натуре. Потом пришла Маринка, принесла бутылочку. Она была одета очень сексуально, а туго стянутые назад волосы делали ее похожей на японку. Мы ели, закусывали, смеялись. Маринка была как никогда хороша, и вот в самый яркий момент, когда душа уже, кажется, на небе, она мне и говорит: «Рыженький, хороший мой, я так понимаю твою боль, ну пиши ты им письма, ну встречайся с ними, но не трать ты время на эти скульптурки. Посмотри, скольких заказов это стоит, а ведь это же деньги, наши с тобой деньги, и от этого зависит наша жизнь».
— Какая жизнь, Марина? — спрашиваю я ее, — я впервые, слышишь, впервые после войны ... а ты ? Как ты могла? Скульптурки ... Видишь ли, Рита, я с другим столкнулся — классная Маринка во всем, но как с дурой жить?
— Ха-ха-ха, — Рита залилась смехом. Рыжий остановился в недоумении. Она, продолжая смеяться, спросила:
— Сережа, как тебя терпели твои жены?
— Не понял?
— И не поймешь. Я хочу целоваться с тобой.
Счастливые минуты переходили в часы. Он мучился вопросом: почему она не отпускала его от себя и не гнала?
— Сереж, после всех этих женщин ты выбрал меня. Почему?
— Хочешь, я расскажу тебе интересный исторический случай. Встречаются как-то Хэменгуэй и Эрих Мария Ремарк. Ремарк спрашивает.
— Перестань, — попыталась оборвать его Маргарита, — такого не могло быть.
— Да подожди ты, не перебивай, так вот, Хэм спрашивает: «Скажи, Эрих, где ты такую бабу нашел, что через все творчество несешь?» А тот ему в ответ: «Хэм, я-то да, а ты где? Они так похожи».
— Сергей, перестань, ты все выдумываешь.
— А ты не перебивай, до конца дослушай, а то не женюсь в четвертый раз.
Они засмеялись.
— Так вот, — продолжал Сергей, — я подхожу и говорю им: «Друзья мои! Вы своих баб придумали, а моя настоящая, вот она.»
Сергей повалил Риту. Они обнялись и начали целоваться.
Рыжий был безумно влюблен. Маргарита — очарована.
Обратно к электричке шли быстро и легко. Они не замечали всё чаще встречающихся по пути людей, начинающих сгущаться сумерек и вечерней прохлады. Сергей рассказывал про рыбалку. Рита звонко смеялась. Они, словно двое молодых влюблённых, вели себя по-детски безрассудно. Они соскучились по таким, какими были сами.
Рыжий предвкушал праздничный вечер. Представлялся Ритин стол с огурчиками и картошечкой. И, конечно же, с ней, с родимой, запотевшей, замёрзшей, заждавшейся водчонкой, которая была заранее бережно упрятана им в морози- лочку.