На вокзале Рыжий столкнулся с коллегой.
— Привет, Серж!
— Здорово!
— Поздравляю, твою «Шляпку» купили. С тебя причитается...
— Серьезно? — Рыжий не поверил. — Неужели? Маргарита, ты слышишь? Вот это класс! Теперь заживём, — радовался он. — Санёк, это точно?
— Да, я сегодня был в галерее, спрашиваю директора: «А где “Дама в шляпке” Рыжего?» А она: «Купили».
— Спасибо, старик. С меня причитается, заходи.
— А ты ведь мне не говорил? — удивлённо спросила Рита.
— Сглазить боялся, — Сергей улыбнулся и, посмотрев в глаза любимой, сказал полушёпотом:
— Я люблю тебя!
— И я тебя, Серёжа!
— Как хорошо у нас с тобой всё вышло. Я знал, что это должно произойти. Я верил, что это будет.
— Я тоже знала, что встречу тебя!
Они стояли посреди вокзальной площади, в центре людской суеты. Одни уезжали, другие приезжали, третьи встречали и провожали, продавали и покупали, пили и гуляли. Кипела вокзальная жизнь. Рыжий хорошо знал её. И именно здесь он стоял сейчас как вкопанный перед любимой женщиной. Почему-то именно здесь ему нужно было говорить о любви к ней. Ему никто не мешал. Так же как и широкий круг друзей и знакомых в его жизни. Он решил всё изменить. Решил уйти от всего, что мешало ему. И она, Маргарита, была единственным человеком, с которым ему хотелось жить дальше на этой земле. Рыжий был счастлив.
С вокзала решили пойти пешком, через парк, время позволяло.
— Сергей, у тебя было три жены, это даже трудно представить. Этот вопрос не дает покоя. Что же так разочаровывало тебя в них? Чего ты ждал от них? Что ты искал в них? Или же они не могли тебе чего-то дать?
Рыжий, сощурившись, смотрел на воду. Уточки при виде людей подплывали к берегу в ожидании кормежки. Он пошарил в кармане и, что-то нащупав, улыбнулся. Это были остатки плавленого сырка и маленькая корочка хлеба, оставшиеся после вчерашней пьянки и засунутые в карман, видимо, на всякий случай.
— Тебе действительно любопытно узнать о моих женах или ты мне не доверяешь?
— Я спросила, но ты можешь не отвечать, если хочешь, — глаза Риты были печальны. Чего она боялась: ответа, будущего? Она плохо знает жизнь людей искусства и, несмотря на свой интерес, опасается. Ведь обожглась уже однажды.
— Рита, послушай. — Рыжий швырнул остатки закуски в воду. Утки стрелами метнулись к добыче. Самая проворная даже нырнула и ухватила кусочек сыра. — Сейчас я начинаю понимать, что всё, что со мной происходило до сих пор, совсем от меня не зависело. Скорее, меня выбирали. Возможно, я каким-то образом очаровывал своих избранниц, а они, до конца не поняв и не узнав меня, стремились стать моими навсегда. И самое смешное, что последующая осуждала предыдущую, позднее становясь солидарной с ней. Как они ненавидели друг друга! А сейчас, соберись на Страшном суде, крыли бы меня на чём свет стоит в один голос. А я ведь наивно доверял каждой, рассказывал о своих поступках. И что же? — Рыжий взглянул на Риту. Ее взгляд ничего не выражал.
— Я выпью глоток, не возражаешь? У уток вон уже второй ужин, а у меня ни в одном глазу.
— Почему же ты мне не предлагаешь? Или твои жены не пили в подобных ситуациях? — Глаза Риты заблестели, на губах появилась ироничная улыбка.
— Да нет, просто мне неловко предлагать тебе выпить на набережной, из горлышка.
— Я пошутила, Сережа, конечно, я не буду.
— Рита, они сами, почти сами, создавали конец отношений. Возможно, я лишь усугублял.
— Не оправдывайся, настоящие мужчины этого не делают, для меня важно другое — как ты поступишь со мной.
— Как я могу поступить? — удивился Рыжий и почувствовал себя окончательно запутанным.
— А дети, твои дети? — Ее глаза были широко открыты, она словно боялась пропустить что-то в движениях Рыжего, не заметить его реакции.
— Лучше не стоит об этом, я не могу ответить.
— Извини, — Рита повернулась спиной к Рыжему, тот подошел и, обняв ее за плечи, медленно и молча повел вдоль по набережной. Только сейчас они обратили внимание, сколько кругом ходит людей, даже странно, что несколько минут назад их не замечали.
— Вот послушай стихи, — Рыжий сдвинул указательным пальцем шляпу на затылок и начал читать:
« Дарю тебе сердце на листике белом.
Дарю тебе сердце, что хочешь с ним делай.
Носи с собой вместе, гуляй с ним повсюду,
За это обиды держать я не буду,
Но только на нем рисовать не трудись ты,