Я вылетела из его кабинета. Щёки пылали. Я сжимала и разжимала кулаки. Если бы было можно, я бы разгромила всё в кабинете отца. Он нашёл моё самое уязвимое место.
Мать давно умерла. Отец женился на другой, намного моложе себя. Она уже родила ему двух дочерей. Я старалась не мозолить ей глаза, но чувствовала, что мачеха ревнует отца ко мне. И даже догадывалась, почему она меня не любит. Я была похожа на маму.
Бабушку отец переселил от себя подальше, в лесной домик, стоящий подле самых гор. Я обожала бывать у неё в гостях, чувствуя тепло и заботу. Здесь я ощущала себя вольной птицей, не скованной условностями и приличиями. А ещё бабушка была моей единственной родственной душой.
С отцом наши отношения всегда были больше формальные. Я пыталась изображать любящую дочь, а он — заботливого родителя. Хотя надо отдать ему должное, меня он никогда не притеснял, позволяя жить, как заблагорассудится. До сегодняшнего дня.
Я даже не заметила, как добралась до комнаты. В голове настойчиво билась мысль, что надо как-то сбежать, пока не состоялась помолвка.
С герцогом я впервые столкнулась на королевском балу. Я бы не обратила на него внимания — ни один он пялился, пуская слюни, в моё декольте — но герцог решил пригласить меня на танец. Если бы я тогда знала, что задумал этот немолодой лин, то оттоптала бы ему все ноги. Я хорошо запомнила сальный взгляд, которым он пытался меня раздеть. Похотливый индюк! Он так таращился на мою грудь, что захотелось прикрыть её рукой.
Герцог был невысокого роста, с достаточно поредевшей шевелюрой, от которой на макушке остались одни воспоминания, носатый, один глаз у него здорово косил, словно пытался рассмотреть родинку на ноздре. Ко всем своим прелестям он слегка прихрамывал на левую ногу. А вот состояние его было огромным. И думаю, что при желании он вполне мог найти себе жену. Если бы спросил, я бы подсказала ему парочку имён. За такие деньги эти линаи были согласны на всё.
А вот мне он был не нужен. Отвертеться не представлялось возможным, пришлось принимать приглашение. Герцог радостно сообщил, что его зовут Франк, и он готов продолжить наше знакомство. Но я-то была не готова! Я не могла дождаться, когда закончится эта пытка. Весь танец занималась тем, что пыталась от него отодвинуться. Он же делал противоположное — старался придвинуться.
А вот когда я после бала возвращалась к себе, этот упырь поджидал в коридоре за статуей. Набросившись, герцог тут же попытался схватить меня за грудь. Он, видно, не удосужился поинтересоваться, что я за нежный цветочек, за это и был вознаграждён кулаком в глаз и коленом по причинному месту.
Я думала, что навсегда отбила у него желание связываться с собой. Но этот упырь, видно, решил по-другому завладеть моей грудью.
Пока я, разъярённая, бегала по комнате из угла в угол, разрабатывая планы побега, кто-то подошёл к моей двери. Я только услышала, как провернулся ключ в замке. «Неужели отец меня запер?» Бросившись к двери, я что было сил принялась стучать. Вначале кулаком, потом в ход пошли и ноги. Однако никто и не подумал открыть. «Поджечь, что ли?» — мстительно подумала я, но потом решила: надо быть хитрей. Мне бы только вырваться, а там бабушка обязательно что-нибудь посоветует.
Весь оставшийся день я вела себя вполне прилично. Поужинала и рано легла спать, всем своим видом демонстрируя, что смирилась с неизбежным. Утром меня разбудила служанка.
— Линая Лионария, пора вставать. У нас сегодня много дел. Барон Вельгард приказал одеть вас так, чтобы герцог потерял дар речи.
— Для этого достаточно оголить мою грудь, — буркнула я, вспоминая красную рожу герцога. Если бы знала тогда, что он задумал, специально бы довела его до кровоизлияния.
Служанка фыркнула, стараясь не рассмеяться.
— Сейчас придёт Виола и сделает вам причёску, линая Лионария. А пока давайте примем ванну.
— Только без твоих вонючих масел, — предупредила я. — Терпеть их не могу.
— Но вы же должны стараться не для себя, а для вашего будущего мужа, — проворковала Жаклин, и я поняла, что она уже налила в воду пузырьков пять.
— Ты хочешь, чтобы я померла раньше времени? — накидывая халат, пробурчала я.
— Ну что вы такое говорите, линая Лионария! — служанка с укоризной взглянула на меня. — Я добавила всего несколько капель, и то только те, что велел ваш отец.
— Он что, и сюда уже успел влезть? — вытаращилась я на Жаклин. — С каких это пор мой отец стал распоряжаться маслами.
— Он сказал, что ему очень нравится, когда линая Элоиза пользуется ими.
— Похоже, мой отец окончательно сбрендил, — вздохнула я и направилась в ванную.