— Я нашёл тебя, рыжая, — прошептал он. — Я же сказал, что обязательно разыщу тебя.
Стоящая перед ним линая развела руки в стороны, и он увидел ореол рыжих волос. Пружина внутри распрямилась, и Рид метнулся к той, что сводила его ночами с ума своими жаркими ласками.
— Любимая!
Он обхватил её тонкий стан.
— Цветочек! — промурлыкала она.
В его объятиях стояла совершенно незнакомая линая. Узкое лицо, серые глаза, пухлые губы. Она была достаточно симпатичная, но теперь он понял, почему служанка так удивилась, когда он изъявил желание поговорить. — Ты пришёл, моя тычинка! Твой пестик тебя заждался.
— Э-э-э…
Рид был настолько шокирован происходящим, что не смог из себя выдавить ни слова. Они просто улетучились из его головы. Над ним в очередной раз поглумились. «Зараза рыжая! Я всё равно найду тебя!»
— Повтори, что я твоя любимая, — прошептала Мариэтта и страстно прижалась к нему. Через секунду линая отпрянула и схватилась тонкой кистью за его рукав. — Мой цветочек, пойдём скорее! Ты должен немедленно осыпать мой пестик, и мы через некоторое время разведём цветник. Много маленьких бутончиков.
— Мариэтта, — дроку, наконец, удалось взять себя в руки, — может, мы немного повременим с бутончиками?
— Нельзя! Ты что, не видишь, луна входит в полную силу? Осталось несколько дней. Нам надо срочно успеть, чтобы наши с тобой семена дали дружные всходы. Мой пестик уже готов, а твоя тычинка?
Рид едва увернулся от её шаловливой руки, вознамерившейся влезть ему в штаны. Спасла его служанка. Заскочив в комнату, она схватила девушку.
— Мариэтта, ты чуть всё не испортила. Это плохая тычинка. У неё совсем нет пыльцы, а ты чуть свой пестик не погубила! Уходите! — крикнула она дроку.
Лину Стину не надо было повторять дважды. Он никогда так быстро не переставлял ноги, стремясь покинуть чужой дом. Вскочив на своего жеребца, он погнал его подальше от поместья Голубой ключ. Примерно через две минуты бешеной гонки он понял, что стоял над рыжей и даже танцевал с ней. «Ты что, не мог сказать, что это она! — обрушился он на дракона. На что тот обиженно рыкнул, и Рид перестал его чувствовать. — Вот же!»
Оттого, что впервые женщина сама ускользает от него, Рид хмурился и злился, не желая с этим мириться. Рыжая заноза вошла в сердце, и вытащить её оттуда не представлялось возможным. Во всяком случае, он не знал, как это сделать.
Его стали терзать мысли: «А почему она от него бегает? Неужели мечтает выйти замуж за сына гогонийского посла?»
Дрок видел его пару раз. Невысокий лин был внешне малопривлекательным, так что вряд ли здесь пахло любовью. Может, её манили деньги? Тогда понятно, почему она согласилась. Посол был представителем какой-то древней династии, род которой тянулся из глубин столетий.
Но почему она тогда отдалась Риду на реке? Чем больше дрок задавал себе вопросов, тем непонятнее становилась ситуация.
«Если бы рыжая сказала, что ей нужны деньги — злился Рид, — я бы обсыпал её золотыми. А если дело не в деньгах? Тогда в чём? Ну хорошо, — старался размышлять он, — допустим, она любит этого недоросля. Мало ли что бывает. Увидела и влюбилась с первого взгляда, — он недовольно поморщился. Эта мысль была дроку неприятна, но он решил посмотреть правде в глаза. — Тогда понятно, что она хотела сделать приятное жениху и потому так сильно замазала себе лицо и надела парик. Надо, кстати, поинтересоваться, как относятся гогонийцы к рыжеволосым. И если тем претит такой цвет волос, то почему рыжая просто не перекрасила их в чёрный? К чему этот маскарад? А может, дело не в этом? И она просто пряталась от меня?»
Как бы то ни было, Рид решил во всём разобраться. Ехал он с твёрдым намерением объясниться с рыжей: пусть скажет ему в лицо, что он ей безразличен. Дрок в это не верил. Ну не могла женщина так пылать от прикосновений, если мужчина ей не нравился. А рыжая горела и плавилась, исходя желанием, рассыпалась в его руках искрами, воспламеняя ему кровь. Он никогда такого не ощущал прежде, и что-то подсказывало ему, что без неё он этого больше никогда не почувствует.
Вернувшись во дворец, он снова приплатил служанкам, чтобы те поделились информацией об Изабелле Дерворд. Болтливые таны не сказали ничего нового, кроме того, что Изабеллу вновь одолела хворь. Причём настолько сильная, что даже служанку перестали к ней пускать. Полный карантин. Заходит к ней лишь графиня Дерворд, да и то только для того, чтобы занести еду и лекарства.
— Лин Стин, — не выдержав, хихикнула молоденькая служанка, пытавшаяся всеми силами привлечь к себе внимание, — а вы видели свою невесту?