— Кажется, утро? — лавка заскрипела совсем уж обреченно.
Матильда отбросила злосчастное одеяло и села. Однако… Для нее одеяло было вовсе не злосчастное, скорее, напротив! Рыжие волосы не торчали больше буйными локонами, а были тщательно расчесаны, завиты, уложены. Тугие локоны спускались на плечи, прямо-таки сияющие мраморной белизной. Сочно алели губы, нежный румянец цвел на щеках, сияли зеленые глаза. А руки… Разве эти руки знакомы с тяжким трудом служанки?
Танельок, возможно, еще долго таращился бы на преображенную деву, открывая новые изменения, но та заметила его внимание, долу опустив ресницы, послала такой многообещающий томный взгляд, что Нель живо припомнил ночные передряги и поспешно отвернулся.
Но — суетны люди! — эти косметические мелочи изрядно улучшили настроение человеческой части отряда (у призрака оно и не портилась существенно), завтрак был приготовлен и поглощен бодро.
— Итак, в путь! — скомандовал де Спеле, но ему возразило жалобное ржание лавки. — Ах, да! — и призрак кулаком приколотил подковы на место.
Теперь, кажется все. Но отчего-то медлит Матильда.
— Господин де Спеле, а нельзя ли нам взять это милое одеяло? Оно такое приятное! — прошептала она, улыбаясь.
— Нет, Тильда, — сухо ответил призрак, вытаскивая из-под кровати плетеную корзину с крышкой. — Оно увянет, как сорванный цветок, вне родных стен.
— Право, очень жаль. Но вы такой умелый, знающий, и уверена, вы смогли бы… поколдовать. — Улыбка Тильды, умоляющий взгляд, намек на женскую слабость и тонко поданная лесть подействовали на Контанеля, и он уже готов был присоединиться к просьбе девы, но призрак возразил еще решительнее:
— Нет, это собственность госпожи Дебдорой, а мне не хотелось бы раньше времени вызывать ее гнев. Вот когда мы … — мечтательно прищурился, но тут же оборвал сладкие грезы: — В путь! Впереди много дел, мы еще не начинали поиски шестерых.
Глава 5
— Господин профессор, не соблаговолите уступить мне хоть кусочек истории?
— Ты уже здесь?
— Я прошел ускоренный курс изящных наук. Господин профессор, ну согласитесь: я первый нашел людей! Будет юридически обосновано, если я, хоть пару слов вставлю!
— Ладно, поглядим, насколько ты усвоил правила словесности.
— Так вот, обратная дорога Контанелю показалось короче. Светило солнце, в желудке переваривается завтрак, Матильда нежно щебетала, Черт то и дело вспугивал птичек в придорожной траве, а господин де Спеле поглаживал усы и улыбался.
Нель незаметно тер все ноющие от объятий ребра, вспоминал ночных красоток и начинал думать, что жизнь профессиональных соблазнителей совсем не так безоблачна, как она представлялась неискушенному студенту. Во всякой работе есть своя профвредность.
Тут он взглянул на воркующую парочку, и мысли его приняли другое направление. Контик долго пытался припомнить: были ли у господина де Спеле усы с вечера или они возникли уже утром. Несомненно, усы Рене обрабатывал знающий цирюльник: ведь таких изысканных завитушек на концах Контик не видел даже у профессора Изавска…
— Постой, красавчик!
Контанель осадил коня в двух шагах до смуглянки. Пестрая юбка, шаль с бахромой, озорно сверкнувший глаз.
— Дай ручку, погадаю!
Нель потянулся было к ней, но тут же вздрогнул и выпрямился: спину обожгла плеть.
Рене на своем вороном оттеснил Контанеля от цыганки:
— Погадай мне, милая!
Матильда гневно насупила брови, но сказать ничего не успела, цыганка с раздражением оттолкнула руку де Спеле:
— Пусть тебе старуха гадает!
Рене подарил ей ослепительную улыбку:
— Старуха уже со мной сочлась, милая, теперь твой черед.
Цыганка передернула плечиком:
— Какой же ты жадина, Рене! Хватит с тебя и одной смерти. — Она обернулась к Матильде: — Я тебе погадаю, красавица, на суженого, хочешь?
Матильда зарделась и согласно кивнула, но де Спеле, изогнувшись немыслимо, стегнул ее лошака плетью, отчего тот заплясал, как бешеный.
— Убирайся, милая! — все еще улыбаясь, посоветовал цыганке господин де Спеле.
Цыганка метнула на него гневный взгляд и вдруг схватила за повод коня Контанеля. Черный паук повис на поводьях, а гадалка исчезла!
Буланый взвился на дыбы, но Рене ударом плети сшиб наземь страшного паука! Тотчас же со всех сторон завыло, заухало, вспухла земля, и из-под нее полезли сотни черных пауков с противными волосатыми лапами, с белыми крестами на спинах.
— Вперед! — Рене свистнул по-разбойничьи, и лошади пустились вскачь.
Нель приник к лошадиной шее, он молился за своего буланого. Конь несся, как ветер, обогнав даже вороного скакуна де Спеле, страх седока подгонял его. Матильда визжала, зажмурив глаза, но ее лошак тоже не нуждался в понукании, держась в полускачке от хвоста буланого.
Рене придержал своего коня, хотя тот яростно косил глазом, так как черные пауки едва не цепляли его за задние копыта. Призрак наспех отвязал от седла захваченную из избушки корзину и швырнул в кишащую пауками траву.
— Во славу Его Величества! — крикнул вослед.
Корзина раскрылась, и оттуда серой лавиной хлынули крысы, сшибаясь с черной паучьей волной. Пауки вначале опешили, а потом завыли в восторге, превращаясь в полчища черных блох.
Господин де Спеле догнал своих спутников почти у самой таверны, он был весел и насвистывал бодрый мотивчик.
— Итак, мы миновали чумные курганы, друзья мои, — сообщил он. — Довожу до вашего сведения, что крысы — лучшие друзья чумных духов. Известно ли вам, как Его Величество Крысиный король заключил договор с этими достопочтенными господами?
Нель слушал вполуха, ибо у него наступила реакция, и зубы выбивали отчаянную дробь. Даже Матильда притихла, она сидела в седле неестественно бледная и обдумывала, не следует ли ей задним числом упасть в обморок. Откуда-то из кустов выскользнул Черт, обогнал всех и со счастливым лаем устремиться к таверне.
Навстречу выбежал хозяин и радостно всплеснул руками:
— Господин призрак, вы уже вернулись?! И лошадки целы? Добро пожаловать!
Не отвечая, господин де Спеле соскочил с коня, помог спуститься Матильде и поманил пальцем студента:
— Проводи даму в дом и проследи, чтобы ей подали вина!
Хозяин буквально остолбенел, когда увидел, с каким почтением его бывшую служанку препровождали в харчевню. Он хотел выругаться, но проклятия застряли у него в глотке, потому что призрак взял его под локоток своей ледяной рукой и отвел в сторону.
— Скажи-ка, любезный, где вы зарыли того беднягу, которого прирезали третьего дня?
— Да я…
Что-то сухо щелкнуло у него на локте, он опустил глаза и увидел руку скелета, которая нетерпеливо постукивала костяшками пальцев.
— Так где?
Щеки хозяина затряслись, и он никак не мог выговорить ни слова, только указал дрожащей рукой в сторону конюшни. Рене еще раз щелкнул костяшками и зашагал в указанном направлении.
Побродив около стены конюшни, господин де Спеле нашел место, где земля была рыхлой, присел на корточки и постучал ладонью:
— Можно вас побеспокоить?
Земля зашевелилось, и оттуда выбрался человек с огромной раной на шее; при виде остолбеневшего хозяина он страшно заскрежетал зубами и сжал распухшие кулаки.
— Не сейчас! — остановил его Рене. — У вас еще будет время посчитаться, я назначу вас своим преемником в этой харчевне. Должен вам заметить, что вы тоже вели себя неосмотрительно: пить с таким количеством денег в кармане да еще в таком темном месте… Но я вызвал вас не для нравоучительных бесед. Поскольку вы недавно переселились в наши… гм, края, у вас еще должен быть неплохой нюх на собратьев. Скажите, пожалуйста, кто кандидат в покойники в наших ближайших окрестностях? Желательно учитывать насильственную смерть.
Убитый призадумался, потом повел носом и сказал:
— На краю деревни племянники собираются придушить богатую тетушку.