— … теперь вы знаете ровно столько же, сколько и участники событий. — Мадина сейчас хвалила саму себя за то, что предусмотрительно сняла платок и вуаль.
Подобные разговоры следует вести с поправкой на восприятие собеседника (точнее, собеседницы) — в данном случае, с открытым лицом.
А ведь Ржевский обо всём догадался у себя в имении, сейчас она была более чем уверена. Несмотря на недосказанное. Потому и рванул сюда со всех копыт — он очень болезненно воспринимает любую несправедливость в адрес женщин. Особенно такую. Как бы он ни пузырился с целью поддержки имиджа и какой бы напускной цинизм ни демонстрировал.
— Я впервые в жизни не знаю, что делать. — Княгиня откинулась на спинку резного кресла и забарабанила пальцами по дереву. — Впору заподозрить мистификацию, хотя вы и правы. И вас мне упрекнуть не в чем.
Несмотря на проблемы родной дочери, женщина категорически не хотела никаких конфликтов с семьёй Романовых.
— Защитная реакция психики, — пожала плечами менталистка, не отводя взгляда. — Отрицание. Вы сейчас взвешиваете варианты и не находите хороших для себя. Такое положение вам не нравится и вы как страус прячете голову в песок.
— Вы не понимаете наших раскладов, потому что не знаете всего! — Левашова пропустила упрёк мимо ушей, старательно оправдывая себя в собственных глазах. — Вы из другой страны, из другого общества.
Мадина, давая себе паузу на обдумывание ситуации, обновила и шок на Романове, и принудительный десятиминутный сон на Елене (последняя сейчас сидела рядом с матерью и дремала).
— Ой, а почему же вы Ржевского под дверями держите?! — мозг Виктории Сергеевны обнаружил ещё одну спасительную соломинку, на которую можно было переключить внимание.
— Есть темы, женские, для мужских ушей не предназначенные.
— Мы уже обсудили всё скользкое! — решительно хлопнула по подлокотникам княгиня. — Зовите его обратно!
Интересно, а чем он тебе поможет, вздохнула Наджиб про себя. Если ты сама абсолютно искренне сомневаешься, делать ли что-то или оставить, как есть.
Если для тебя случившееся хотя и не норма, то всяко и не повод поднимать шум — как бы чего не вышло.
— Ну что же вы стоите? Зовите вашего товарища! — аристократично поморщилась хозяйка, недовольная тем, что вынуждена повторять.
— Пожалуйста, приберегите ваш командный тон для своих холопов. И потрудитесь следить за языком, когда разговариваете с теми, кто стоит несоизмеримо выше вас в иерархии, — Мадина плюнула на всё и взяла пример с попечителя. — Ибо как аукнется, так и откликнется.
Говорить, что думаешь, и не думать, что сказать, когда слова льются сами — где-то тоже позиция.
Ржевский, охренеть, я уже беру с тебя пример. Интересно, до чего эта дорога дальше может довести.
— И Я ЕГО УЖЕ ПОЗВАЛА! — повысила тон Наджиб, поднимая запястье и демонстрируя связной артефакт, поскольку не желала сейчас слышать голоса собеседницы.
Было противно.
М-да уж. Оказывается, восприятие близкими тебя как разменной монеты вовсе не уникальность семейства Наджиб. Или клана Ивасаки.
Есть ещё в мире, получается, процессы, не знающие географических границ.
Захотелось грязно материться.
— Ваше Сиятельство? — Дмитрий прикрыл за собой дверь и подошёл к ним, занимая соседний стул.
Перед этим он опять попытался щёлкнуть сгоревшими каблуками. Почему-то в этот раз смешно не было.
— Дим, у нас с её сиятельством затруднения. — Мадина плюнула вообще на всё и сейчас действовала строго по канону.
Есть у женщины проблема? Решает мужчина.
Официальный опекун в роли этого мужчины у конкретной менталистки есть? Ему и карты в руки.
Тем более, говоря цинично, она в это всё вписалась вообще исключительно с позиций медицины. Как целитель, сейчас тоже не знавший, что делать.
До местных политических раскладов, которых так опасалась Виктория Сергеевна, Наджиб-младшей по определению дела не было.
— Какого рода затруднения? — Ржевский в очередной раз преобразился, не пошевелив для этого и ногтем.
Его не портили ни прорехи в сгоревшей одежде, ни кровоподтёки, ни лопоухие уши. Ни зелёные парусообразные трусы, просвечивающие в дырках.
Попечитель странным образом излучал непоколебимую надёжность настолько, что его настрой передался даже хозяйке дома.
— Пациенту нужна помощь, — Мадина кивнула на миловидную блондинку напротив себя. — В идеале — сменить обстановку и пожить на позитиве под присмотром хорошего менталиста без дальнейших травм хотя бы какое-то время, начиная с этого момента.