Я лежала на нерасправленной кровати в ночи и думала о всяком, мысли как-то лениво плавали в городе, словно листья на водной глади пруда. Я пообещала ему, что уйду, когда ему станет лучше, но решение пришло ко мне тихо и незаметно.
Пора.
Я поняла это, словно это было побуждение к действию. И в этом не была надрыва, не было тоски или боли, или мести. Вовсе нет. Просто пришло время. Хотя возможно она пришло давно, а я лишь обманом находила какие-то лазейки, чтобы остаться тут. Я и правда прикипела сердцем к этому месту. Но я была весьма наивна, считая, что мне простят вскрывшийся обман.
Я встала с кровати и зажгла лампаду, а потом открыла шкаф. Время собрать вещи и идти дальше.
Я появилась на пороге его спальни утром и поставила у ног чемодан. Тот самый. Мистер Харрисон завтракал. Сам. Ел левой рукой, правая все также была в бинтах и не слушалась. Сначала я пробовала её разминать, но он отталкивал меня.
- Куда собираетесь?
Он бросил на меня быстрый взгляд, а потом отпил из чашки.
- Я уезжаю.
Сердце безумно колотилось в груди, а вся ночная уверенность в своих силах покинула меня.
- За лекарствами? Матушка говорила, что они кончаются.
- Нет. Я уезжаю. Совсем.
Джордж отставил кружку и облизнул губы.
- Уговор был, когда я поправлюсь.
- Да… Все так. - Я отвела глаза и смяла перчатки в руках. - Не могу. Вы мне нравитесь, но ваша неприязнь сводит меня с ума.
- Нравлюсь?
- Я уже сказала вашей матушке. Она расстроена, конечно, но она справится…
- Нравлюсь?
- К Вам придёт сиделка через пару дней, чтобы было прощу справляться. Она уже в пути.
Я не смотрела на него.
- Почему я нравлюсь тебе?
- Я даже придумала легенду. Напишу вам потом письмо о своей скоропостижной кончине. Вам даже не придётся играть скорбь. Напишу, что изменяла вам. Так что сможете, как и всегда быть бездушным и холодным. И злящимся на меня.
Я робко посмотрел на него. Мистер Харрисон отставил одной рукой поднос и начал выбираться из кровати.
- Доктор сказал вам лучше не вставать.
- Я снова обидел тебя? Вчера?
- Нет, - я подняла чемодан. - Проста я поняла, что не хочу быть обузой. Надо было сделать это сразу, не оставаться. А так… у меня было хоть какая-то надежда.
- Надежда? На что?
- Что может быть однажды я понравлюсь вам… что ваше сердце смягчится. Если я стану более заботливой к вам. Но видимо нет.
Он остановился и вздохнул.
- Извини. Ты права. Не думаю, что я могу дать тебе то, что ты хочешь. У меня этого просто нет. Но спасибо, что ты заботилась о нас. И обо мне… будь счастлива, Клэрити.
Последняя надежда, что может быть он остановит меня или, как в романах, признается мне в чувствах, которые скрывал, угасла словно пламя свечи под дождём. Это было честно, но так больно. Я и правда этого так хотела.
Что ж, больше никаких иллюзий. И никакой лжи.
Эпилог. Вернес
Вернес. Тёплая осень завладела им, влажная листва грабов возлежала на мощёной дороге, пока я пробиралась по знакомым до боли улицам через весь город. После всех этих часов в дороге я страшно устала, и уже с ужасом представляла, что меня ждёт. Было ранее утро, и никто из соседей мне не встретился. С одной стороны, я ждала этого, как ждут встречи со старыми друзьями, с другой – боялась. Я боялась увидеть осуждение в их глазах. Или того хуже, что они все понимают, почему он погиб. Почему сгорел дом. Почему никто не выжил. Кроме меня и прислуги.
Возможно моя история была шита слишком белым нитками. Снова.
Я поёжилась. Когда я уходила, миссис Харрисон отдала мне свой старый плащ, который она носила в молодости. Дивная вещица, но от промозглого ветра, вдруг налетавшего порывами, не спасала.