Впрочем, за завтраком стало вполне очевидно, что миссис Харрисон подслеповата и мало что видит, а остальное, что видит, предпочитает не замечать. Она мило болтала со мной о холодной погоде и больных суставах, а я отвечала ей что-то в такт, продолжая разглядывать все вокруг. Тарелки оказались жирными и с разводами, а перевернув одну из них, я нашла каёмку грязи, от которой тут же перехотелось есть.
Страшно представить, что творится на кухне, - мелькнуло у меня в голове. Я поставила тарелку на стол и прямо встретила взгляд дворецкого. Даррелл? Вот уж кто-кто, а он слепым не был и следил за каждым моим движением, и то, как я начала салфеткой оттирать край кружки, и как ногтем поцарапала плохо отмытый кусочек еды – все это не ускользнуло от его внимательного взгляда. Когда мы встретились глазами, он безэмоционально улыбнулся мне и бухнул какое-то варево в тарелку.
- Что это?
- Каша, мисс.
- Миссис, - тут же поправила его хозяйка дома. – Миссис Харрисон, Даррелл.
- Конечно. – Он поклонился.
Я потыкала страшное варево ложкой, а потом осторожно положила в рот. Несладко, но вполне съедобно. Что ж…
- Миссис Харрисон, - я с тайным злорадством увидела, как от моего голоса Даррелл замер, как кролик перед удавом, а после коротко переглянулся с той рыжей служанкой, - вы не будете против, если я прогуляюсь по дому и саду, взгляну на все хорошенько. Мне так интересно, как тут все устроено?
- Конечно, милая. Будь как дома. Посмотреть конечно есть на что, - миссис Харрисон смешно зацокала языком. – Не то что конечно раньше… Когда был жив отец Джорджи, Фред, все было совсем по-другому. Ох, мой Фред…. Он так любил наш сад, мог возиться там часами с Карлом. Это наш прошлый садовник, - пояснила она. – А после смерти Фреда, сад начал увядать, а потом и Карл умер, и все… А этот, чтобы ни делал, ничего у него не получается. Все погибло, все! Все розы! Не поверишь, у нас был лучший сад в районе, все мне завидовали. Какие были розы и красные, и белые, и даже фиолетовые. Очень редкие. А сейчас ничего… ничего…
Она что-то продолжила причитать уже шёпотам, что после мужа все стало другим. Но уже не слушала. «Вообще-то не важно», - я коротко улыбнулась. Не важно. Ну конечно. Я так и думала.
Дом оказался прелестным. Запущенным, пыльным, грязным, но очаровательным. И веранда, и клумбы, и библиотека, и музыкальная комната. И несколько гостевых спален. Прекрасно. Сад, конечно, выглядел удручающе, как и пьяный садовник, которого я нашла в сарае. Лицо Даррелла было непередаваемо. Он стоял рядом и было видно, что ему было и стыдно, и смешно одновременно, пока он пытался представить того мне.
Руки чесались заняться тут всем, но я сдерживала себя. Это не мой дом, даже если мне тут хорошо. Даже если впервые за несколько последних лет я сплю и просыпаюсь без страха.
Конечно, я не собиралась тут оставаться. Нет-нет-нет. Я не должна. Слишком опасно. Но… Неделя, максимум две. Ну может быть ещё одна, так как все же выпал снег, и все дороги разом замело, а на улице стоял такой холод. Может быть на следующей неделе…
А потом, когда я почти набралась духу, чтобы уйти…
- Дорогая, я плохо себя чувствую. Не посидишь со мной?
- Конечно.
Я не смогла ей отказать. Да и ведь это всего на пару дней, не так ли?
Она мне нравилась, эта миссис Харрисон. Она была смешная. Рассказывала разные истории, а потом могла замереть и смотреть в одну точку. Ей нравилось, как я ей читала. Оказалось, её очки разбились, и она так и не сделала себе новые. Потому что раньше этим занимался Джордж, а его давно не было дома. И все это время ничего совершенно не видела. И не могла читать.
Я не могла её оставить. Не сейчас. Не сегодня. Может быть завтра, когда ей станет лучше?