Ежедневно по вечерам город готовился к тревожной темноте. Почти каждую ночь английские самолеты добирались до Берлина и бомбили его. Немцы, да и не только они, утверждали, что эти действия британских ВВС были не очень эффективными, однако светомаскировка производилась весьма тщательно со свойственной немцам педантичностью. Впрочем, оно и понятно, в конце концов, с неба падали не букеты цветов. В подвальных помещениях были организованы бомбоубежища на всех жителей Берлина, так, по крайней мере, заявляли немцы.
Когда во время прогулок по городу нас неожиданно заставал сигнал воздушной тревоги, действительно поблизости всегда находилось бомбоубежище. Его местонахождение обозначалось надписью, сделанной светящейся краской. Кстати говоря, перекрестки дорог, окантовка тротуаров тоже были покрыты светящейся краской. На железнодорожном вокзале подобным же способом обозначались контуры платформ, колонн, лестниц, касс. Даже околышки фуражек носильщиков, их номерные знаки тоже светились.
Немцы делали вид, что бомбежки англичан почти не ощутимы. На месте разрушенных домов быстро разбивались скверы. Если разрушение было небольшим, здания ремонтировались, главным образом с наружной части, для того, чтобы скрыть руины. Одним словом, все это носило в известной мере маскировочный характер. Фашисты старались показать, что, хотя налеты английской авиации проводятся систематически, ущерб, наносимый ими, весьма незначителен.
Было известно, что для государственных учреждений, особенно военного ведомства, бомбоубежища строились прочно и с известным комфортом. Немцы строили бомбоубежище и для советского торгпредства. Огромные железобетонные балки, по высоте больше человеческого роста, выглядели довольно внушительно. Но строительство шло медленно, оно так и не было закончено до начала войны фашистской Германии против Советского Союза.
Разумеется, фашистская столица не только маскировала разрушения от бомбежки. Берлинское небо охраняли многочисленные зенитные батареи, прожектора и пр. Наше внимание привлекло взаимодействие между зенитной артиллерией и прожекторами. В начале цель ловили отдельные сверхмощные прожектора. Их лучи были особенно заметны на темном берлинском небе. Английский бомбовоз «хватался» лучом прожектора «за шиворот» и передавался многочисленным щупальцам обычных прожекторов. Каждую цель, таким образом, одновременно держали в перекрестии от трех до пяти прожекторов. А уж зенитчики знали, что в таких случаях нужно делать.
Воскресным днем 15 июня мы отправились побродить по праздничному Берлину. На этот раз с нами шел «бывалый берлинец», работник советского торгпредства. Прошлись по парку Тиргартен, посетили известный во всем мире зоопарк. Затем снова отправились по улицам. В двух или трех местах нам попались военные оркестры, которые веселили сердца берлинцев бравурной музыкой, главным образом военными маршами. На музыкантах были яркие костюмы, а капельмейстер весьма торжественно взмахивал жезлом, напоминающим собой бунчук, украшенный прядями из конских волос и блестящими шарами.
В этот день через Берлин проходило множество военных поездов. Солдаты высовывались из окон вагонов и отвечали на многочисленные приветствия. Невольно бросалось в глаза неестественное, нервное оживление берлинцев, их выкрики, скандирование лозунгов, какое-то залихватское выпячивание груди у мужчин и насмешливые взгляды женщин, которыми они провожали нас — иностранцев. Все это отражало общий воинственный дух фашистской Германии тех дней. Это было поведение людей, сознающих, что почти вся Европа находится под пятой Гитлера, а пыль многих стран была на сапогах немецких солдат, которые ехали в тот день через столицу «райха», направляясь главным образом на восток.
На фоне милитаристского угара, царящего в Берлине, особенно тепло и задушевно в памяти возникали образы любимой Родины, родные, друзья, знакомые, наш народ, занятый мирным трудом, создающий новую, свободную жизнь на советской земле.
Мы шли по городу, улицы которого становились с каждым часом все более многолюдными. И сейчас иногда мне видится этот солнечный июньский день, слышатся картавые голоса, визгливый смех по-праздничному разодетых молодых женщин и девиц. Даже старики вытащили из своего гардероба поношенные летние светлые костюмы, шляпы, давно вышедшие из моды, начистили до блеска ботинки, многократно побывавшие в ремонте, и сейчас фланировали по городу с палками и тростями в руках.
В толпе было мало молодых парней и мужчин призывного возраста. Нам часто попадались солдаты, младшие командиры и офицеры. Немцы двигались по улицам степенно, неторопливо, с чувством собственного превосходства. Наше безмятежное хождение было прервано: плотная толпа расступилась, давая дорогу двум молодым невысокого роста солдатам-танкистам. У обоих на кителях были прикреплены железные кресты, а лица сияли высокомерным сознанием недосягаемого достоинства. Солдаты гордо прошли вдоль своеобразного людского коридора. В честь их раздавались аплодисменты. Явно, это были герои последних «блицкригов», вероятно приехавшие на побывку. Молодым солдатам внимание толпы, несомненно, льстило.