— Что вам нужно?
— Вы не знаете, куда делись мои родные?
— У нас своих забот хватает, — сказал в ответ Бхагу. — Кто станет следить за твоими родственниками?
Похоже, он не собирался ничего прибавить к этим словам. Вся передняя часть его дома выгорела, многие столбы и опоры обуглились. Повсюду валялись сломанные вещи. Выйдя за ворота, мы направились к стоящему чуть дальше по улице храму Рамы. В домике на две комнаты, пристроенном к храму, жил жрец Джоши со своей старушкой матерью. Мы зашли к нему. Но перепуганный жрец ничего не мог толком сказать:
— Началась суматоха, паника. Люди забегали туда-сюда. Как тут знать, куда делись твои родные? Когда такое творится, разве люди говорят, куда они идут?
— Но утром-то вы их видели? — допытывался Ешванта. — Где они все — мать, брат Анна, невестка? Тут, в деревне, или ушли из нее?
— Вчера Анна проходил мимо, я видел его, — вот и все, что мог сообщить нам жрец. Где же нам искать их?
С упавшим сердцем Ешванта пошел дальше по улице, где жили брахманы. Я последовал за ним. Эта улица брахманов тянулась вдоль берега речки. Повсюду виднелись сгоревшие и догорающие дома. Кое-где люди пытались заливать огонь водой из колодца. Нам с Ешвантой были хорошо знакомы эти дома и их хозяева. Остановившись посреди дороги, Ешванта заметил:
— Похоже, все они куда-то подались из дому. Сколько мы уже отшагали, а людей почти не видели. Наверное, мои укрылись в доме Гупты.
Мы прошли до конца улицу брахманов, пересекли базарную площадь и вошли во двор дома Гупты. Как всегда по вечерам, Гупта прохаживался взад-вперед по веранде. Увидев нас, он воскликнул:
— А! Вы пришли! Твои все время были тут, Ешванты. Только что домой ушли.
Обратно мы пошли другой дорогой и, пройдя мимо многочисленных пожарищ, снова вышли к дому Ешванты.
Брат Ешванты, худощавый человек со светлой кожей и тяжелым астматическим дыханием, сидел без рубашки на приступке. Завидя нас, он поспешил навстречу.
— Дети мои! — воскликнул он и заключил нас в объятия. Не в силах больше сдерживаться, мы залились слезами. Анна продолжал говорить, успокаивая нас: — Вы благополучно добрались до дому — это самое главное. Пускай они сжигают дома, пускай отнимают у нас добро. Никто не отнимет у нас нашего счастья. Мы не упадем духом. У нас снова будет все, чего мы лишились. Не плачьте.
— Анна, а где мать, где отец? — сквозь слезы спросил Ешванта.
— Они в Пандхарпуре, вот уже четыре дня, как уехали погостить к деду. Хорошо, что их здесь не было. Мать бы не пережила этого.
Из дома вышла невестка Ешванты с заметно округлившейся талией. У нее ни кровинки в лице не было. Едва увидев Ешванту, она горестно воскликнула:
— Хорошее времечко, чтобы приехать отдохнуть домой!
Первое волнение постепенно улеглось. Я вытер слезы и молча присел в сторонке. Анна решительно сказал:
— Ладно, вставайте. Пойдите прополощите рот и умойтесь.
— Где они найдут в доме воду? — вмешалась невестка — она сидела у порога, прислонясь спиной к стене. — Нечем даже набрать воды из колодца.
— Такие мерзавцы! — возмущался Анна. — Горшка не оставили, воды не в чем принести. Ведро из колодца и то забрали!
В доме простого школьного учителя никогда-то лишнего добра не водилось, но теперь не осталось ничего: скудную кухонную утварь, одежду, съестные припасы, домашние пожитки — все, вплоть до керосиновой лампы, растащили грабители.
— Грабили все, кому не лень, — начал рассказывать Анна. — Все не терялись — что пришлые, что свои же односельчане. Этот Ганга — сапожник, он к нам сандалии чинить приходил — вломился в дом, взвалил на спину мешок риса и поволок к выходу. Чуть не падает от тяжести, а тащит. Так и упер. Махары, манги — все лезли в дом и что-нибудь тащили. Притом всех их мы отлично знаем. Среди грабителей ни одного незнакомого не было. Ну что я мог им сказать? Нет, времена переменились! — Помолчав, Анна поднялся, сказал: — Я скоро вернусь, — и вышел.
Невестка продолжала сетовать:
— Сахару нет, чая нет, посуды никакой. В доме хоть шаром покати. Что нам теперь делать? У кого одалживаться? Ведь у всех — то же самое.
— Хорошо еще, что хоть дом пощадили, не сожгли.
— Ну да, пощадили! Хотели поджечь, как только все разграбят. Видали дом Дешпанде позади нашего? Дотла его сожгли. Пришли наш дом обчищать. И в самый разгар грабежа — вдруг выстрелы. Услышали они, что пальба-то раздается со стороны Саркар-вады[21], где полиция засела, — их как ветром сдуло. На всей улице только наш дом и уцелел. Да еще дом Бхагу Дешпанде наполовину сохранился. И домик жреца Джоши не тронули, Разграбить разграбили, а поджигать не стали.
21
Саркар-вада — административное здание, в котором помещались органы исполнительной власти в районе, налоговое управление, полиция и т. д.