Когда Китти вернулся на кухню доесть свою лепешку, тетя сказала:
— Смотри, Китти, никому не говори про то, куда мы ходили вчера вечером!
— А почему? — спросил он. Ведь ему так хотелось рассказать об этом Силле! Хотя Силла был не намного старше его, он очень задирал нос.
— Я весь лес исходил, — хвастался он, — следы тигра нашел, а однажды даже питона видел — он обвился вокруг мангового дерева. А кто, как не я, выгнал здоровенного оленя из соседней рощи?
Слушая рассказы Силлы о том, чего он навидался в лесах, Китти завидовал и жалел, что все это не случилось с ним самим. Силла любил пугать его дьяволами, которых можно встретить у храма Ханумана. Теперь, когда он, Китти, побывал там вчера поздно вечером и не встретил никаких дьяволов, он предвкушал, как посрамит Силлу.
Не понимая, по какой причине тетя запрещает ему рассказывать о вчерашней поздней прогулке, он и спросил: почему?
— Ты не поймешь, Китти. Только помни: если расскажешь хоть кому-нибудь, я умру.
— Никому не расскажу, атте, — успокоил ее он и взглянул тете в лицо. Она сидела напротив горевшего очага, и в глазах у нее плясали огоньки.
3
Наутро после праздника Китти проснулся все еще в праздничном настроении: в школу идти очень не хотелось. Не умывшись, он взял книгу и сделал вид, что читает, а сам пытался придумать какой-нибудь предлог, чтобы остаться дома. Наги — она жила рядом с чавади[6] — уже отправилась в школу и теперь приближалась к их дому. Китти, так и не придумав никакой отговорки, был в замешательстве. А дядя тем временем говорил:
— Китти, опоздаешь, поторапливайся!
Так повторялось каждый день: он выходил из дому только после того, как зайдет за ним по дороге в школу Наги. Делать нечего, он умылся, поспешно проглотил завтрак и начал собираться. Тетя наполнила ему карманы оставшимися сластями. Перед уходом Китти еще раз заглянул в свой шкафчик, битком набитый всякой всячиной, и осторожно вытащил из-под груды вещей спичечный коробок. В суматохе последних двух дней он совсем забыл про жука. Блестящий зеленый жук лежал со скрюченными ножками и оставался неподвижен, даже когда он посадил его к себе на ладонь. Он взял с собой мертвого жука, чтобы выбросить по дороге. Остановившись в большой комнате, Китти сердито уставился на Наги. И снова голос дяди:
— Ты не опоздаешь, Китти?
Китти бросил еще один сердитый взгляд на Наги, закинул за плечи свой потрепанный ранец и, стиснув в ярости зубы, отправился в школу.
Вечером, когда кончились занятия, небо заволокло. Громыхало. Похоже, собирался дождь, и мальчики из деревни Говалли побежали домой от самого дерева ним, что росло за околицей Хосура.
— Побежим, Наги, — предложил Китти. Наги согласно кивнула и побежала следом. На бегу она запуталась в своей длинной юбке, упала и оцарапала колено. Китти помазал царапину слюной и сказал:
— Ладно, давай бежать не так быстро.
Над головой собирались тяжелые тучи. Потемнело.
Когда они миновали тамаринд — дерево призраков, Наги зашла за кустик, попросила Китти отвернуться, подняла юбку и присела. Китти, искоса подглядывавший, громко закричал, видя, что она собирается встать:
— Наги, змея! Змея! — Она в испуге вскочила и бросилась к нему.
— Где, Китти, где?
— Вот трусиха-то! Я просто так сказал «змея» — и все… Ай-ай-ай, как не стыдно! — И Китти со смехом показал на ее намоченную юбку. Наги чуть не заплакала от стыда и досады. С обиженным видом она пошла вперед. Китти вспомнил, что накануне ночью он обмочился. Обычно, дойдя до дороги из Майсура в Коте, они останавливались в тени и ждали, когда пройдет майсурский автобус, чтобы поглазеть на него, но сегодня они не стали ждать.
Тучи над головой сгущались. Оба вздрогнули от оглушительного удара грома. Когда они добрались до храма Ханумана, посыпал мелкий дождь. Смеркалось. Китти вдруг вспомнил про плоды каре, которые он положил дозревать под кустом.