— Средняя! — зашептала Сухагванти. — Ты что там размечталась? Спи! Если увижу, что ты опять ворочаешься…
Митро вздрогнула. Как втолковать Старшей, что не в силах она заснуть, что ей, Митро, не справиться с усачом, завладевшим ее воображением… Но тут ей пришло в голову, что Старшую и впрямь добронравие наделило особым чутьем — а иначе как ей было догадаться про Ниямата, про то, что размечталась Митро…
Проснувшись на рассвете, Митро увидела перед собой не Старшую, а свекровь и сразу вспомнила ночные происшествия. Она выгнулась до хруста, смачно зевнула, всем своим видом давая понять старухе, что молодость ее не заемная! Своя!
Поигрывая глазами, Митро бесцеремонно поинтересовалась:
— Что так рано, мамаша? Хоронить собрались? А Митро и не собиралась помирать! Зачем ей на тот свет, когда и на этом неплохо.
Дханванти только вздохнула.
— Не дожить мне, грешной, до этого дня дочка. Если б мой сын схоронил тебя с честью, и я бы поплакала по Сумитрованти, от всего сердца ее пожалела бы. Не суждено мне. Не дожить мне до того дня.
— Ну, дней впереди еще много, матушка, и чего было сегодня спозаранку вскакивать?
Сухагванти из кухни окликнула свекровь, и старуха поплелась к двери.
— Будь я проклята и день тот будь проклят, когда свели меня с твоей матерью!
Митро открыла было рот, чтобы как следует отбрить Дханванти, но прикусила язык — в дверях маячила рослая фигура Банварилала. Вспомнив о вчерашнем, она натянула край простыни чуть не до подбородка.
— Старший деверь, — промурлыкала Митро, — пусть я и неровня твоей жене, моей сестричке, но, может, все равно хоть глянешь в мою сторону…
Банварилал будто и не слышал — повернулся и исчез. Вместо него в дверях появилась Сухагванти со словами:
— Скорее умывайся, Средняя! Младшая невестка приболела, так что я займусь уборкой, а ты иди на кухню!
— Опять? Эта чертова Пхулан, вафельная принцесса, каждый день себе болезни выдумывает! Больная, а сладостей четыре пакета зараз съедает, да еще джалеби[24] с молоком на ночь!
— Не надо, Средняя! Не придирайся, ей и вправду нездоровится.
— Ах! — Митро закатила глаза. — Косточки ноют, головка кружится, спинку ломит, сердечко щемит…
— Хватит! — оборвала Сухагванти этот перечень. — У Пхуланванти приступ какой-то! Она как закаменела вся.
— Ребеночка ждет? Дочке кондитера полагается болеть, а то не видно будет воспитания ее тонкого! Кино, да и только! Пхулан-артисточка такого может наплести, что муж даже не поймет, когда у нее обычные женские дела!
Сухагванти сдержала улыбку и заторопила Митро:
— Скорей вставай и умывайся!
Митро козочкой спрыгнула с постели, крутанулась по комнате, выскочила во двор.
— А я еще живая! — закричала она, увидев мужа. — Живехонькая, мой милый.
Сардарилал ответил грозным взглядом.
— Да чтоб чума меня взяла, если я с тобой еще заговорю! — пропела Митро, убегая умываться.
Когда она появилась умытая и прибранная, Старшая на кухне жарила лепешки-параты, а свекровь разговаривала с сыновьями в комнате Гурудаса.
Покачивая бедрами, Митро заглянула к Младшей — та уже пришла в себя и со слабой улыбкой смотрела на мужа, а Гульзарилал осторожно растирал ей ладони.
Митро хихикнула про себя и нежным голоском обратилась к Младшей:
— Что с тобой, радость наша? Такая молоденькая и уже вся больная! Истерия у тебя, не иначе, а это болезнь страшная, болезнь опасная, она так изнуряет — человек совсем без сил остается!
Пхуланванти жалобно посмотрела на мужа.
— Кому до меня дело, сестричка? Я уж и так совершенно без сил. Ни рукой, ни ногой не могу шевельнуть, правда! А мне не верят, вся семья думает, я притворяюсь. Ну как мне объяснить им, что у меня давление высокое?
— Давление? Правда? Это не шутка, если давление. Гульзарилал, бросай дела и давай лечи жену! А то ведь мы такой красавицы лишиться можем!
Гульзарилал не понял, издевается средняя невестка или и впрямь тревожится, и туповато уставился на Митро.
Пхуланванти откинулась на подушки и колко произнесла, со значением глядя на мужа:
— Всем безразлично — живу я или умру…
Митро приблизилась, положила руку на грудь Пхуланванти и озабоченно покачала головой:
— Как сердце у нее стучит… Только послушай, как стучит… Вот: тук… тук… тук…
Гульзарилал побелел и робко осведомился:
— Думаешь, опасно?
— Опасно? От давления вообще мало кто выздоравливает. Это знаешь, болезнь такая… Лечить нужно нашу принцессу. Доктора Надиршаха нужно звать.