– Итак, повторю – кто вы? Организаторы республиканцев? Собираете взносы?
Мне ответил Рич.
– Ну, Боб является главой республиканского комитета в округе Фредерик. Джон, как ты уже знаешь – глава комитета в Балтиморе в девятом округе Мэриленда. Я же являюсь представителем национального комитета Республиканцев из Вашингтона, как и Брюстер, и я занимаюсь поиском и подбором новых кандидатов на выборы в Конгресс.
Я понимающе кивнул.
– И вы хотите, чтобы я назвал вам несколько имен кандидатов? Думаю, я это могу.
МакРайли засмеялся, а Джон хлопнул себя по лицу и забормотал что-то. Рич ответил:
– Да нет же! Мы здесь, чтобы завербовать вас!
У меня кровь забурлила в ушах с секунду, а потом я встряхнулся. Я еще раз огляделся. Мэрилин сидела с изумленным лицом, а остальные выжидающе смотрели на меня. Я потряс головой и улыбнулся.
– Наверное, меня начинает подводить слух. Мне послышалось, что вы сказали, что хотите, чтобы я избирался в Конгресс.
– Вы все верно услышали, – подтвердил Боб.
Я громко расхохотался.
– Это самая нелепая идея, которуя я услышал, а я их слышу каждый день! Что может заставить кого-то думать, будто я хотел быть политиком?
Поднялся гомон. Всех перекричала Рене Миллер и высказалась. До этого она все время сидела молча, но теперь она сказала:
– Вы уже национальная фигура, и не важно, заметили вы это или нет. Ваши книги, ваши речи, ваши появления на телевидении – все это уже поместило вас в центр внимания. У вас уже есть история борьбы за закон и порядок, даже с риском для себя – да, мы знаем о вашем захвате банды на Багамах. Не важно, хотите вы этого или нет, вы уже один из нового поколения республиканских мыслителей. Это ваше время для действия.
Рич согласился с ней.
– Это ваш черед. Если не сейчас, то когда? Вы так и собираетесь просто нести правду к власть имущим, или же собираетесь стремиться к этой власти, чтобы, получив ее, использовать и построить лучшую страну?
Я уставился на них на секунду.
– Кем вы были до того, как стали политиком? Продавцом подержанных автомобилей?
– Карл, это неуместно! – прокомментировал Джон.
Я повернулся к нему.
– Джон, это бред. Тогда Стюарту даже кампанию проводить не нужно будет! Все, что ему нужно будет сделать – так это распечатать десять тысяч постеров с моей фотографией и припиской «Миллиардер-убийца!» ниже. И я ничего не смогу с этим сделать. У меня больше шансов победить с фотографией в нацистской форме в Освенциме! – я откинулся в кресле. – И теперь, скажите же мне, как миллиардеры-убийцы проводят избирательную кампанию?
Тогда ответил молодой человек, Брю МакРайли:
– Думаю, вы очень преувеличиваете. Разделите этот тезис на две части. Во-первых, ярлык миллиардера. Нет ни одного конгрессмена, который бы уже не был миллиардером или не собирался таковым стать. Джефферсонский идеал о слуге народа не существовал даже во время Джефферсона. Во-вторых, вы не убийца. Вы оборонялись под крышей собственного дома против диагностированного психа, и этим попали под вторую поправку.
Я уставился на этого парня на секунду. Ему не могло быть и тридцати, он был гладко выбрит, он был небольшого роста, и у него были коротко постриженные волосы.
– Дамы, простите за мой французский, но, сынок, ты, блядь, вообще кто?
Он глазом не моргнул.
– Я тот, кто будет вашим руководителем кампании.
– Ну, вы проделали весь путь зря. Почему я бы вообще захотел заниматься такими глупостями?
– Потому что я слушал вас. Потому что я прочел ваши книги и статьи. Потому что я был на вашем выступлении в Союзе Консерваторов в прошлом году. Я верю в вас, мистер Бакмэн! Почему нет?
Это немного остудило меня. Кем бы он ни был, этот парень явно не какой-то подхалим, коих было много среди всех политиков, с которыми я сталкивался. Я недоверчиво покачал головой:
– Это все равно будет не важно. Демократы могут выдвинуть хоть самого черта на выборы, а постеры все равно будут читаться как «Миллиардер-убийца!». Зачем мне окунать свою семью в канаву с грязью, если сама идея изначально безнадежна? – я бросил взгляд на Мэрилин, но она просто сидела, ошеломленная.
Боб Дестри спросил:
– И вы хотите, чтобы Стюарт сидел в Конгрессе еще два года?
– Нет, но…
– Думаете, сможете лучше, чем он?
– Да, но…
– Тогда в чем проблема? В том, что вы миллиардер, или в том, что вы убийца? Мы знаем, что первое – правда. А вторая? В тот день там были только вы. Было ли это убийством? – надавил он.
Я поднялся, не ответив, и направился к бару, чтобы налить себе стакан виски. Все молча сидели позади. Мне вспомнился тот ужасный день 1983-го. Я выпил стакан, и развернулся к ним.