Я добрался до места во вторник утром, и мы с Ричем отправились на обед. Наша встреча была назначена на 2:15. Я спросил:
– Итак, я встречаюсь сразу и с Мишелем, и с Гингричем? Вместе? Или сначала с одним, затем с другим? Это групповая встреча?
Рич покачал головой.
– На самом деле будет только Ньют. Этим утром я узнал, что Бобу пришлось вернуться в Чикаго на похороны.
– Ну, главное, чтобы это были не его похороны, – сострил я, на что Рич улыбнулся. – Какой он, Гингрич?
На это он слегка пожал плечами.
– Умен, очень умен, это уж точно. Он может включить свой деревенский шарм, когда ему это нужно, но не дай этому тебя обмануть. У него докторская степень по истории, и он преподавал в колледже, прежде чем баллотироваться. В этом вы сойдетесь. У тебя тоже есть акцент. Кстати, как бы это у тебя сработало?
Я ухмыльнулся.
– Городские девочки просто обожают деревенских парней, не так ли, – ответил я, растягивая слова как можно дольше.
На это он улыбнулся и фыркнул:
– Зуб даю. В любом случае он один из острейших политических умов в городе. И память у него, как у слона, а эго даже больше. Никогда его не раздражай. Чтобы от него отделаться, нужно загнать ему кол в сердце и пристрелить серебряной пулей.
В приемной Гингрича нам пришлось подождать около десяти минут, прежде чем мы смогли увидеть его, но у меня не сложилось впечатления, будто он хотел покрасоваться нам своей властью. Когда дверь открылась, оттуда выбежало несколько человек, и нас пригласили внутрь только спустя минут пять.
Ньют встал и обошел свой стол, улыбаясь и протягивая руку.
– Доктор Бакмэн, рад познакомиться с вами, – он повернулся и затем пожал руку Ричу Миллеру: – Рич, здорово снова тебя видеть.
– Благодарим за встречу, Ньют.
– Я ценю эту возможность, господин Конгрессмен. Кстати, вам не обязательно называть меня Доктор. Я почти никогда не пользуюсь этим титулом, – сказал я.
Он указал нам, где мы можем присесть, и мы сели.
– Почему же так, мистер Бакмэн?
– Пожалуйста, зовите меня Карл. Это просто потому, что я не был в научной сфере с конца семидесятых годов. Я указал свою степень на визитке потому, что некоторым людям подобное нравится, но сейчас это уже почти другая жизнь, – объяснил я. Затем я склонил голову набок и спросил: – А как вы к этому относитесь? У вас даже больше научного прошлого, чем у меня. Я, например, никогда не преподавал. Вам понравилось?
– Да, по крайней мере, какая-то часть. Не думаю, что кому-нибудь понравилось бы читать некоторые курсовые, которые мне попадались, – отозвался он. – Вы когда-нибудь хотели преподавать?
– Я никогда особо об этом не задумывался. Может быть, и преподавал бы, если бы не прошел курс подготовки в запас, но это перекрыло все. Мне нужно было отслужить несколько лет, прежде чем бы представилась возможность.
– Сам я никогда не служил. Иногда я задумываюсь, упустил ли я что-то от этого. Вам понравилась ваша служба в армии?
Я кивнул.
– Вполне. До того, как я получил травму, я планировал выслужиться. Но когда я выбил колено, от этого плана пришлось отказаться.
– Выслужиться? С вашими деньгами? Это было бы довольно необычно, не так ли? – прокомментировал он.
– Вы в курсе об этом? Ну, да, необычно, но не слишком редкое явление. Ведь были же и другие офицеры и солдаты при деньгах. Вспомните тех же Кеннеди, например.
– Это были деньги их семьи, а не их собственные. Я должен признаться, что мне любопытно, почему вы решили избираться в Конгресс. Я видел ваше имя в списке Forbes. Вы можете купить весь Конгресс! Зачем же вы хотите оставить позицию влиятельного бизнесмена, и стать младшим представителем?
Я рассмеялся.
– Я сам задаю себе этот вопрос уже несколько недель. Самый простой ответ – меня уговорили некоторые друзья и жена, и когда-нибудь я смогу им на это ответить, – на это раздался смешок, но Гингрич внимательно на меня смотрел. – Более точным ответом будет то, что деньги – это не все. На самом деле я довольно простой парень. У меня нет десятка домов, или яхт, или спортивных машин. Моя семья живет славно, но скромно. У меня больше денег, чем я когда-либо смогу потратить, и я прошел через этот момент несколько лет назад. К тому времени я начал задумываться, в каком направлении движется наша страна. Если мы будем продолжать весело мчаться, как и сейчас, то, думаю, нас как людей, и как нацию, ожидают серьезные проблемы впереди. Я уже писал об этом, и даже дал несколько выступлений на этот счет. Друзья, о которых я уже упоминал, и жена же сказали мне, чтобы я либо действовал, либо заткнулся. Чтобы действительно что-то изменить, мне нужно было вмешаться, и не только деньгами. Мне нужно было сделать свой шаг вперед, – я развел руками. – И вот я здесь.