Теперь же проблема была в том, что множество современных военных руководителей пришли из эпохи "Бури в пустыне", и думали, что война – это видеоигра. Я не знал, чем все обернется, но мой малый опыт подсказывал, что все было куда более грязным делом.
После четырнадцатого числа произошло не так много всего иного, когда мы начали выстраивать наши силы и готовиться к ответному удару. В это время (вскоре после того, как я обратился к нации), флот запустил больше четырехсот "Томагавков" по целям в Ираке с кораблей и подводных лодок. Первичными целями были базы воздушных сил, военные базы, и все, что предположительно могло иметь запасы химического оружия.
Другими целями было большинство объектов инфраструктуры страны, включая мосты, электростанции, химические заводы, шлюзы каналов и дамбы. Вскоре после этого мы начали проводить боевые воздушные патрули и осуществлять вылеты с F-15 и F-16 из Инджирлика и Кувейта, а также с F-18, которые делали то же самое с авианосцев в Персидском заливе. Затем появилась тяжелая техника – В-1, В-2 и В-52, чтобы уничтожать все, что могли пропустить крылатые ракеты.
Ещё в 1920-х годах один итальянский генерал по имени Джулио Дуэ придумал теорию о том, что массовыми бомбардировками можно победить в войне, не имея войск. По его теории, которая была переработана в концепцию стратегического бомбардирования, если бомбить врага, особенно цели в глубоком тылу – города и инфраструктуру, можно нанести огромный урон и ослабить их боевой дух. Это действительно звучало как отличная идея, и большую часть двадцатого века именно это мы и пытались сделать все время.
Это не сработало на Германии или Японии, это не сработало в Корее, Вьетнаме или Сербии, и в первый раз это не сработало в Ираке. В каждом случае необходимо было отправлять войска. К счастью, к тому моменту, как мы дошли до "Бури в пустыне", уже все знали, что это будет необходимо. Бомбардировки могли быть чрезвычайно полезными, но сами по себе они бы не помогли курдам.
Днём в среду мы начали понимать, что происходило, и какой была стратегия Ирака. У Саддама Хуссейна было два подразделения бронированных и механизированных отрядов Республиканской Гвардии. Это означало примерно шесть дивизий, хоть они и были значительно меньше, чем соответствующая американская дивизия. И все же там было около семидесяти пяти тысяч бойцов, тысяча танков Т-72, и множество других более старых танков, бронетранспортеров и грузовиков.
Они были разделены на две группы и таким образом пытались зажать Киркук в тиски, будто бы хотели его окружить. Химическое оружие применялось в изолированных курдских городах, но не в тех зонах, через которые планировала проходить их Гвардия. Это было стандартной российской доктриной, поскольку большую часть снаряжения и навыков они получили именно оттуда.
Утром шестнадцатого числа часть настоящего ужаса начала становиться известной остальному миру, когда иракцы начали появляться после побега из зон, по которым пустили горчичный газ. Химические ожоги и волдыри выглядели настолько пугающе, что большинство СМИ отказывались показывать их.
Конечно, не все – часть таблоидов украсили так первые страницы в полном цвете, чего было достаточно для того, чтобы затошнило. После этого остальные тоже начали это показывать. Мы также начали получать сводки об американских жертвах, которые вместе с отрядами "Пешмерги" пострадали от газа, и выяснили, что среди погибших был и Бисмарк Майрик, наш специальный представитель. Об этом мне сообщила Конди Райс, и я пообещал ей, что мы сделаем все возможное для его семьи.
Потребовался целый день на то, чтобы переправить главные единицы 82-й воздушной в Инджирлик на С-17, где они пересели на более компактные и удобные С-130 для полета в Эрбиль. Эрбиль был достаточно далеко от фронта, чтобы у него не было опасности мгновенного налета. Они высадились там, и затем продолжили перемещение на любом транспорте, которое они могли выпросить, занять или угнать, чтобы прибыть на фронт.
"Пешмерга" сражалась с доблестью, но автоматы Калашникова и гранатомёты не справились бы против Т-72, и они отступали. Планом битвы было то, что пехота, которую мы отправили первой, смогла бы стабилизировать линию фронта на достаточное время, чтобы наша прибывающая из Европы бронированная и воздушная техника могла бы разбить иракцев до конца.
В любом случае, так было в теории. Как хорошо это бы сработало – никто не знал наверняка. 82-я воздушная часть известна тем, что может в течение суток оказаться в любой точке мира, но все намного сложнее. Да, главные единицы, например, первая пара батальонов, могла бы это сделать, но после этого все становится настоящим хаосом и суматохой.