Во-первых, он извинился перед нами за свое «бестолковое принятие решений», потому что в результате его действий мы ели паек в холодной палатке. Он несколько печально улыбнулся и сказал:
– Когда я увидел эту чёртову вывеску, что морские пехотинцы круче десанта, я никак не мог спустить им этого с рук, и первое, что пришло мне на ум – это соревнования между армией и флотом! Бывают времена, когда командиру действительно приходится ставить на кон задницы своих людей – и я только надеюсь, что они заранее продумывают свои действия лучше, чем это сделал я.
И тогда, когда кто-то спросил, почему он был с нами, он улыбнулся и сказал:
– Не мог же я ставить на кон ваши задницы, не поставив свою собственную, так ведь?
На это поднялась волна хохота, отвечаю! Той ночью мы много о чем поговорили, долго и по-товарищески. Затем он поднял взгляд на сигнальное устройство и сказал:
– За мной, парни!
Затем мы двинулись холодной ночью прямиком в обеденный зал, где была накрыты скатерти на столах и разложены приборы, которые использовались только на самых формальных ужинах. Он встал у стула посередине зала и сказал нам занять места. После чего он объявил:
– На ужин был холодный сухой паек, но десерт – за мой счёт!
Мы все оживились и сели за столы, чтобы попробовать нечто, чего, как сам думаю, никто из нас никогда не пробовал, как и я сам – вишневый юбилей, политый ликером. Тогда он, улыбаясь, громко сказал всем нам:
– Ешьте сразу, как подали.
Мы все рассмеялись и набросились на угощение. И после того, как он тоже немного съел, он поднялся из-за стола, где мы ели, и обратился ко всем нам.
– Парни! – сказал он. – Я горжусь вами. Думаю, вы все смогли понять некоторые вещи. Вы не сможете всегда побеждать в каждом конфликте или достигать успеха в каждом деле. В службе нашей стране вы сами, и люди, за которых вы ответственны, не всегда смогут проходить через все живыми и невредимыми. Но если вы примете это и будете придерживаться хороших принципов и стандартов, постараетесь делать все изо всех сил, и что важнее всего – если будете стремиться на благо своих людей, прежде чем подумаете о себе, то вы уже достигнете чего-то очень стоящего – чего-то, чем вы сможете гордиться, и вы пронесете это чувство с собой всю оставшуюся жизнь.
– Две недели назад вы не смогли победить флот, но вы приложили все усилия, какие только могли, и уже этим вы почтили себя, свою службу и меня. По моим меркам, вы отлично послужили своему главнокомандующему. Вы с честью и гордостью поддержали традицию вашей службы.
Затем, подняв взгляд, он добавил:
– Командиры, у вас здесь отличные молодые парни, каких я только встречал. Надеюсь, вы также гордитесь ими, как и я.
После этого, осмотрев всех нас, он сказал:
– И, джентльмены, это была редкая честь и привилегия быть с вами здесь сегодня ночью. Эту ночь я никогда не забуду.
И потом он улыбнулся, отсалютовал нам, после чего развернулся и вышел через ближайшую дверь, да так быстро, что мы даже не успели среагировать, как он уже ушел.
И вот мы сидели в хвосте нашего чудного грузовика и ели наши питательные холодные сухие пайки, хм? Если задуматься, то тот холодный сухой паек был самым лучшим чертовым угощением, которое я ел когда-либо в своей жизни.
(Краткие заметки старшего лейтенанта первого взвода компании Альфа второго батальона 504-го полка десантной пехоты, первой боевой бригады 82-й Воздушной части Мартина Стивенса, сделанные в хвосте грузовика по пути из города Эрбиля республики Курдистан, в долину Зоя республики Курдистан ранним утром семнадцатого марта 2006-го года, тайно записанные рядовым первого класса Хесусом Тоскано. Позднее в тот же день лейтенант Стивенс был убит во время боевых действий, получивших название "Битвы за долину Зоя". За его командование и действия во время этой битвы лейтенант Стивенс получил Медаль за Отвагу (посмертно). Выдержка из книги "Испытание решениями: Устные истории из Курдистана" Харпера Коллинса, 2007-й год)
Глава 163. Выживание
Все воскресные утренние новостные передачи показывали отрывки из интервью Бруксу и Шилдсу, и все болтуны разглагольствовали о том, что это значило. Либералы были очень недовольны моим варварским видением мира, а консерваторы не могли понять, почему я не напал на Ирак в 2001-м, когда у меня был первый шанс. Единственным, кто, как оказалось, понимал, или хотя бы мог это убедительно изложить, был Боб Шиффер на "Fасе thе Nаtiоn". Он посвятил этому целое эссе.