Я взглянул на остальных офицеров, и они все согласно кивнули. Мне же внезапно на ум пришло сухое замечание.
– Знаете, полковник, что говорят о военной разведке? Мы ставим на кон вашу жизнь?
Он вспыхнул от этого намека.
– Успокойтесь, полковник. Ничего личного. С моей точки зрения, вы хотите, чтобы я поставил на кон их жизни. И что мы будем делать, если это не сработает, хм? Что произойдет, если Республиканская Гвардия не станет просто сидеть и изображать из себя мишень?
Полковник нажал на кнопку на своем компьютере и показал две различные вариации плана операции, чтобы допустить отвод войск и их сближение, чтобы удержать Республиканскую Гвардию в мясорубке (его слова, не мои), и либо же медленно их сметать, либо же держаться достаточно долго, чтобы прибыли подкрепления. Моим главным переживанием была 101-я часть, которая таким образом зажималась между Республиканской Гвардией на севере и регулярной армией Ирака на юге. Что, если их атакуют с обеих сторон?
– Сэр, это не станет Арденнской операцией, где 101-я часть застряла в Бастоне и была окружена. Иракцы просто не располагают такой огневой мощью, и их раздавит поддержка с воздуха. Вдобавок к этому у нас нет никаких данных о том, что отряды регулярной армии причастны к этому. Они даже не двигаются, услышал я. Я связался с генералом 101-й части, и он согласился с этим планом. Вот зачем они там – для глубокого внедрения и стратегического управления.
– Когда вы будете готовы начать? – спросил Фрэнк Стуффер. – Когда президенту нужно будет определиться с решением?
Я кивнул Фрэнку. Это был хороший вопрос, и я повернулся к офицерам.
– Отряды могут быть на месте для начала атаки в 22:00 по местному времени во вторник одиннадцатого апреля. Нам нужен ответ "да/нет" как можно скорее, если возможно – сегодня, чтобы убедиться, что все подготовлено. Если мы затянем, то рано или поздно Саддам Хуссейн осознает ситуацию, в которой он оказался, и попытается уйти. Как только это случится, мы потеряем все шансы на их полное уничтожение. – сказал начальник штаба.
Я взглянул на Фрэнка, который слегка пожал плечами в ответ. Затем я снова посмотрел на офицеров и сказал:
– Дайте мне пару минут, пожалуйста.
Все вышли, оставив меня сидеть там и смотреть на экраны. Экраны отвечали мне тем же. Я знал, каким будет мой ответ, ещё до того, как все ушли, но он пугал меня. Мне вспомнился фильм "Паттон", где Паттон в исполнении Джорджа Кэмпбелла Скотта, спорил с Омаром Брэдли, которого играл Карл Молден. Паттон настаивал на ускорении захвата Сицилии, толкая своих людей вперёд до самой грани и дальше, и аргументируя, что чем быстрее они двигались, тем было лучше. Они бы понесли большие потери, но война скорее бы закончилась, и в конечном счёте суммарно было бы намного меньше потерь. Это было душераздирающим расчетом, но это также было и абсолютно правдиво.
Могло быть вполне вероятно, что в какой-то момент Саддам Хуссейн бы проснулся и осознал, что он засунул свой член в мясорубку, и что было бы хорошей мыслью перестать крутить ручку и вынуть все обратно. Это бы вернуло нас к тому, с чего мы начали, без какого-либо решения и множеством погибших американцев, за которых мне нужно было бы как-то отомстить. Это было неприемлемо. Я хотел уничтожить Саддама Хуссейна, и чтобы это сделать, сперва нам нужно было уничтожить Республиканскую Гвардию.
Я позвал всех обратно. Я не стал садиться, это стало бы очень коротким разговором.
– Операцию одобряю, все по плану. Генерал, передайте от меня парням – "Доброй охоты!". Кстати, как ее назвали?
– Мы называем ее "Курдский Дракон", сэр.
"Курдский Дракон"? Как, черт побери, они додумываются до таких названий? Я кивнул и уехал.
Вторник был под завязку забит фотосессиями, и я держался от вопросов по военной части подальше. Мне просто сообщили, что приготовления были номинальными, чтобы это ни означало, и что запланированная атака все ещё была в силе. Я не мог уже засиживаться допоздна и лезть в дело из командного пункта, и Мэрилин не собиралась позволять мне выпить чего-либо крепче чая со льдом, так что я просто посмотрел Стюарта и Колберта, и затем лег спать.
На следующее утро, во время моего брифинга перед обычным собранием штата мне сообщили, что атака была "номинальной", и шла по плану. Я решил, что это хорошо, и просто попросил быстро ввести меня в курс дела позже днём. Мне сообщили, что в четыре часа дня в командном пункте собирались проводить брифинг, и было бы хорошей мыслью привести туда всех, кому нужно было знать о том, что происходит. Я не очень понимал, как это воспринимать, но поблагодарил всех в ответ и пообещал прийти.