– 1-я бригада построилась в один длинный ряд, и прямо за ними в качестве резерва стоит 2-й полк. М-1 и "Брэдли" разнесли Т-72, БМП, и продолжили двигаться, прорываясь прямо через ряды, и кавалеристы прошлись по задницам иракцев, разнося все оставшееся, вроде БМП и грузовиков. В это время дроны доносили о том, что было впереди них, и самолеты "Апач" обстреливали все и следили за флангами. Следующим ходом будет развернуться на восток и раздавить следующую дивизию, "Навуходоносор". Хуже быть не должно, поскольку они серьезно пострадали, атаковав 82-ю часть в долине Зоя пару недель назад.
– И никто не пострадал? Мы никого не потеряли? – надавил я.
– Мы потеряли около полдесятка танков и "Брэдли" из-за проблем с механикой, соскочивших гусениц и подобного, и наверняка пара десятков ребят пострадала, болтаясь внутри них. Такое всегда происходит. – ответил он. Затем он, ещё мгновение поколебавшись, добавил:
– Мистер президент, эти парни действительно в исступлении. 1-я бригада начала называть себя "Громовая бригада", а 2-й полк вступил в бой вместе с парой батальонов курдских "Пешмерга", и называют себя "Группа "Молния". Они даже переименовали свою передовую оперативную базу в Эрбиле в "Передовая оперативная база "Молния". Когда вы на телевидении назвали из божественными молниями, им это понравилось! Эти парни готовы ворваться в Багдад и продолжать дальше!
– Вот черт! – пробормотал я. Затем я взглянул на Тома Риджа и Джона МакКейна, ветеранов Вьетнама.
– Вы в это верите?
Том вскинул руки:
– Ну, я получаю доклады об этом, я был на базах, виделся с солдатами и все такое, но это. Я имею в виду, мне сообщали обо всем этом, но такому просто не веришь.
– Поддерживаю. – признался вице-президент.
Я взглянул на Уилла Брюсиса.
– Мы хотим, чтобы все это было действительно незаметно. Я вижу несколько возможных вариантов исхода. Во-первых, завтра все это может рухнуть, и иракцы надерут нам задницы! – Джон насмешливо фыркнул, но все же кивнул.
– Помимо этого, даже если такого не произойдет, все может сработать не так гладко, и мы все ещё можем в этом завязнуть. И наконец, я хочу уничтожить Республиканскую Гвардию, а не просто победить. Если мы начнем хвастаться, то люди подумают, что нам стоит остановиться, как и в 91-м. В этот раз никто не соскочит! – и я на секунду задумался.
– Какое отношение прессы ко всему этому? Что чаще всего от них слышно?
Уилл бросил на меня косой взгляд:
– Наверное, чаще всего то, что мы сделали все это, не пригласив их на вечеринку!
– Прошу прощения?
– Они половину времени сравнивают эту войну с войной в Персидском заливе в 91-м. В тот раз Саддам Хуссейн был достаточно вежлив, чтобы дать нам шесть месяцев на подготовку, и каждый журналист мира появился там и официально был привязан к какому-нибудь отряду и получал время в эфире. А что в этот раз? Мы проявили абсолютную грубость, устроив войну и не пригласив прессу! Никто из них никогда до этого и не слышал о Курдистане, и не смог бы найти его на карте даже с лазерной указкой и GРS. Для большинства из них всё идёт слишком быстро, и мы никогда не готовились к общественным выступлениям. Теперь все выглядит так, что мы собираемся одолеть иракцев ещё до того, как корреспонденты успеют распаковать свои чемоданы. И кто-то из них в ужасе от этого!
Я на мгновение уставился на Уилла, и затем расхохотался:
– Невероятно! Они жалуются потому, что мы выигрываем, не давая им шанса сказать нам, как это сделать? – затем я взглянул на МакКейна.
– И ты хочешь быть президентом? Ты совсем с ума сошел?
Джон рассмеялся в ответ:
– Не больше, чем ты.
Я покачал головой:
– Когда-то я был простым мальчиком, жил в пригороде Балтимора. Как я вообще здесь оказался? – затем я повернулся к военным и встал.
– Джентльмены, леди, я благодарю вас за информацию. Ничего из сказанного вами сегодня не заставляет меня захотеть измерить план. Полковник, дайте командованию знать, что я хочу продолжать давление! Усильте пыл! Раздавите их!
– Есть, сэр. План таков, что завтра к этому времени британцы начнут смещаться на запад, и они собираются ударить по 7-й пехотной дивизии "Аднан" и добить их. Таким образом они будут окружены. И ещё – что насчёт пленных, сэр? Мы пробились через 1-ю дивизию "Хаммурапи" и оставили множество застрявших там иракцев. Нам стоит их захватить?
Я фыркнул:
– Какие пленные? Нет, я не буду настолько кровожадным. Обезоружьте их и укажите на юг. Они могут идти. 101-я может их прикрыть, пока они не вернутся домой. Если им не нравится такой расклад, они могут попытаться пойти на север и встретиться с курдами. Я хочу, чтобы они окончательно выбыли из этой войны.