– Присядь, Флетчер. Шампанского? – я указал ему на сиденье сразу за нами с Мэрилин и подозвал стюарда.
– Ещё один бокал, пожалуйста.
– Да, сэр.
Он вернулся через несколько секунд и ловко наполнил бокал шампанским. Я запротестовал:
– Эй, подождите, оно слишком хорошо! Он всего лишь репортёр. И вряд ли отличит шампанское от пойла.
Флетчер забрал бокал прежде, чем стюард успел воспринять меня всерьёз:
– Не обращайте внимания. Он возвращается в Америку, где люди едва ли любят его так же, как курды.
Мэрилин рассмеялась:
– Это было жестоко, Флетчер! – прокомментировала она.
– Но правдиво, очень правдиво. В чём дело? – осведомился Флетчер.
– Флетчер, я решил сжалиться над тобой после шутки с прыжком из самолёта. И хочу осчастливить тебя некоторым эксклюзивом!
Мэрилин одарила меня пытливым взглядом, но Флетчер навострил уши и стал похож на пойнтера, нацелившегося на дичь:
– Эксклюзив?
– Дай мне день, может два, прежде чем оповестить остальной мир об одном из самых знаменательных событий президентства Бакмэна!
Он посмотрел на мою жену и спросил:
– Почему у меня странное чувство, будто меня во что-то втягивают?
– Потому что ты умён? – ответила она.
– К чёрту вас обоих! Окей, Флетчер, на самом деле это будет не так полезно для тебя, но твой редактор и издатель, возможно, оценят, – сказал я.
Он отпил половину своего шампанского:
– О? Может это и приятно для обычного репортёра, но я больше не живу в Балтиморе. Я переехал в Округ Колумбия несколько лет назад, поэтому мне не нужно часто с ними видеться. Что же заставит их оценить меня?
– Может ты понравишься редактору общественной странички Sun! – пожал я плечами. – Во всяком случае, Sun – наша местная газета, и я подумал, что вы, ребята, могли о ней слышать. Молли только что обручилась. Мы узнали только сегодня.
Флетчер усмехнулся:
– Поздравляю! И кто счастливчик? Кто-то кого я знаю или слышал о нём?
Я подлил Мэрилин и себе ещё немного шампанского и весело посмотрел на неё:
– Знаешь, а между прочим, он может его знать.
И снова повернулся к Флетчеру:
– Вообще, думаю, ты и правда знаешь его или хотя бы его семью. Это Баки Таск, сын Таскера и Тессы. Я знаю, вы встречались.
– А-а-а, твой бизнес-партнёр, с длинными рыжими волосами? Он?
Я кивнул:
– Сейчас в них много седины. Это папа Баки, и на самом деле мы не были партнёрами. Я просто инвестировал в его магазин мотоциклов. Мы знаем Баки с пелёнок.
– Баки и Чарли были бизнес-партнёрами в гоночной команде, – добавила Мэрилин.
– О. И как это было?
– Довольно хорошо, полагаю. Он снова выступает на национальном чемпионате. Мы собирались как-нибудь пойти посмотреть несколько его заездов. Один будет в Нью-Йорке, в Унадилле, там можно посмотреть гонки и заодно увидеться с родными Мэрилин, – сказал я.
– И когда свадьба?
Я понятия не имел, поэтому только пожал плечами и взглянул на Мэрилин:
– Ничего определённого, но в мае следующего года она заканчивает университет, так что, возможно, это будет следующим летом! – ответила Мэрилин.
– Вы собираетесь делать большую свадьбу в Белом доме? – спросил Флетчер, подливая себе шампанского.
Бутылка закончилась, и стюард принёс ещё одну. Я поблагодарил его и продолжил разговор:
– Понятия не имею. Когда была последняя? Не тогда ли, когда одна из дочерей Никсона выходила замуж в Белом доме? Или это был просто приём?
– Мои дочери будут выходить замуж в церкви! – заявила будущая мать невесты.
Я бросил взгляд на Флетчера:
– Полагаю, это уже решено! Слушай, мы официально объявим о помолвке, когда вернёмся домой и поговорим с детьми и Тасками. Не стесняйся, заглядывай со своими людьми. Мы сделаем официальное заявление через день или два, на высшем уровне.
Я зевнул, и Флетчер сразу понял намёк. Он встал и снова наполнил свой бокал:
– Думаю, я заберу это с собой и заставлю всех представителей прессы мне позавидовать.
Я рассмеялся, а после того, как он ушёл, мы с Мэрилин отправились в свой салон впереди, взяв бокалы и оставшуюся бутылку. Теперь время для клуба десятитысячников.
В течение следующих нескольких дней мне надо было уточнить расписание. Сейчас середина лета, нам предстоит выиграть промежуточные выборы. Победа в войне даёт некоторые преимущества. Мой рейтинг за время "Курдского рассвета" и "Курдского дракона" стремительно вырос. Теперь он составлял около 85 %, такого не было с тех пор, как "Несокрушимая победа" уничтожила Аль-Каиду и Талибан. Расписание было заполнено предвыборными выступлениями по всей стране и помощью всевозможным кандидатам в Конгресс и Сенат удержать места или потерять их, если речь о докучливых демократах. Это должно было затянуться на всё лето и плавно перейти в осень.