— Есть мнение, что Рокфеллеры и Ротшильды выдвинуты на первый план как своеобразное прикрытие. А на самом деле более влиятельны те же Барухи, которые находятся в тени.
— У клана Барухов действительно высокий статус. Если брать еврейский мир, то обычно говорят, что он делится на две группы: ашкенази (это восточно-европейские евреи) и сефарды (евреи испанского происхождения). Из 12 миллионов евреев, по официальной статистике, 10 миллионов — это ашкенази и 2 миллиона — сефарды. Но есть еще одна группа. По разным подсчетам, их от 150 до 300 тысяч. Это так называемые римские евреи, которые переехали из Палестины в Рим в I–III веках нашей эры, и это суперэлита. Барухи относятся именно к этой группе. И они, конечно же, очень влиятельны.
Но и Рокфеллеры не прикрытие. Они занимают свою нишу, которую постоянно расширяют. Их сила не только в деньгах. С конца XIX века клан начал очень серьезно вкладываться в науку, университетскую среду США. Значительная часть американского политического, военного, разведывательного и научно-технического истеблишмента либо является выходцами из научных и университетских структур, курируемых Рокфеллерами, либо связаны с ними. Наиболее активно Рокфеллеры вкладывали средства в такие области, как медицина, биология, евгеника, вирусология, расология. Здесь мы видим некоторые направления, которые в конце 1940-х годов из-за распространенности их в Третьем рейхе были скомпрометированы. Но это именно те направления, которые в Америке спонсировали Рокфеллеры и которые до сих пор никуда не делись, а просто ушли в тень. Тем более что Рокфеллеры, как и большая часть мировой верхушки, большие сторонники сокращения населения планеты до 2 миллиардов человек. А решение этой задачи требует, помимо прочего, серьезных медицинских и вирусологических исследований.
— Ограничение рождаемости, сокращение населения планеты, предотвращение экологической катастрофы и исчерпания природных ресурсов — какие из этих проектов Дэвида Рокфеллера применимы практически? Кем он, на ваш взгляд, был в большей степени — утопистом или прагматиком?
— Когда заходит речь о долгосрочных исторических проектах, на определенном уровне принятия решений грань между прагматикой и утопией очень часто стирается. Кем был, например, Карл Маркс — прагматиком или утопистом? С одной стороны, утопист. Но с другой стороны, и в антикапиталистическом Советском Союзе, и на капиталистическом Западе было реализовано немало его идей. Идеолог мондиализма Жак Аттали вообще считает главной заслугой Маркса идею мирового правительства.
Во время так называемой Студенческой революции во Франции (на самом деле — спецоперации по свержению Де Голля) в 1968 году был такой лозунг: «Будьте реалистами, требуйте невозможного». Многое из того, что говорил Рокфеллер, тоже кажется утопией. Например, сокращение населения планеты. Но с точки зрения завтрашнего дня это может оказаться чистой прагматикой, потому что для мировой верхушки сокращение населения планеты — это императив. Иначе они столкнутся с проблемой покруче, чем миграционный кризис в Европе.
— Дэвид Рокфеллер хотел сделать планету более приспособленной для жизни «золотого миллиарда». Есть ли что-то общее в этих его стремлениях с плавающими городами, первый из которых США собираются построить уже через два-три года?
— Плавающие города — это уже не для «золотого миллиарда». Что мы сегодня видим? Степень заселенности США выходцами из Латинской Америки, а Европы — выходцами из Африки и Ближнего Востока такова, что никакого «золотого миллиарда» не будет. Раньше предполагалось, что «золотой миллиард» — это белые европейцы. Но сейчас в мире белых людей осталось всего 8 процентов. Это единственная раса, которая уменьшается в численности. Кроме того, существуют очень серьезные проблемы, о которых не любят говорить на Западе, но они есть. Это деградация белых европейцев, которые живут в комфортных условиях. За последнее столетие, как отмечают специалисты, у них наблюдается уменьшение объема мозга. О размягчении воли, неспособности сопротивляться чужим я уже и не говорю. Сытые, богатые люди не только не являются двигателями прогресса, но и не способны защитить себя. Пройдет еще 15–20 лет, и мы получим в Европе следующий конфликт. С одной стороны — сытые пожилые европейцы, которые распростились со своим христианством и вообще ни во что не верят, с другой стороны — молодые агрессивные выходцы из Африки и Ближнего Востока, у которых есть своя вера, за которую они способны убивать. И самое главное, что для них европейцы — это чуждый биологический материал, который нужно уничтожить.