Перед нами стоят важные жизненные вопросы: от кого мы ищем славы — от Бога или от людей? Чьего благоволения мы желаем? От кого мы ждем одобрения? На что мы готовы пойти, чтобы обрести это благоволение или услышать одобрение?
Это довольно страшные вопросы, потому что они открывают все, что находится в нашем сердце, и то, как мы живем в нашей повседневной жизни.
Мы все знаем правильные ответы на эти вопросы. Мы должны быть подобны Иисусу, Которому была безразлична людская похвала и Который искал одобрения только у Отца. Проблема заключается в том, что каждый из нас — не Иисус. Мы слишком часто внимательно следим за тем, что думают о нас другие люди. Как христиане мы знаем, что нам не подобает стремиться к признанию, которое мы могли бы иметь в Голливуде, или к почету, которым окружен президент компании «Дженерал Моторс». Конечно, мы сознаем, что в самом успехе нет ничего плохого. Проблема заключается в акцентировании внимания на нас самих как на предполагаемом источнике этого успеха.
Являясь христианами,мы, как правило, можем быть выше этой мирской гордости. Это чаще всего не наша проблема. Но у нас имеется ее духовный эквивалент. Мы боремся с духовной и церковной гордостью. Посмотрите, какой я великий евангелист! Смотрите, какую замечательную проповедь я сказал! Я даю церкви больше, чем кто–либо еще! Почему ты не можешь быть таким же смиренным, как я?
Мораль такова: существует бесконечное множество способов искать славы от других людей и даже от самих себя. Такой была проблема фарисеев. И Иисус хочет, чтобы наша праведность даже в этих сферах нашей жизни превосходила праведность книжников и фарисеев. Но если даже мы добились чего–то, то не надо хвастаться успехом и подчеркивать его. Я думаю, что если мы достигнем чего–либо в нашей христианской жизни, то даже не узнаем об этом, потому что Бог будет для нас всем, и мы будем сознавать, что без Него мы ничто.
29 июня
Вы можете обманывать кого–либо из людей какое–то время, но…
И нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто пред очами Его: Ему дадим отчет
Это был отвратительный пирог. Самый отвратительный из всех, которые я когда–либо пробовал. Но что делать? Ведь пирог был испечен к моему дню рождения моей невестой. Я не мог ее огорчить, но и есть его я тоже не мог.
К счастью, после дня рождения она поехала на несколько дней к своей сестре, оставив у меня остаток пирога. Но эти дни быстро прошли. Страдая от чувства вины, я должен был через несколько часов встретить ее, и тогда все обнаружится.
Может быть, думал я, стоит выбросить остаток пирога на пустырь, поросший высокой сорной травой? Но поскольку мне всегда «везет», она может пройти именно по этому пустырю и испачкать пирогом свою обувь. Нет, не годится. Если бросить пирог в мусорный бак, тоже не поможет. Несколько предательских крошек прилипнут ко дну, и мой обман обнаружится. Наконец меня осенило! Почему я не додумался до этого раньше?
Я взял пирог и прошел на цыпочках в туалет. Закрыв дверь, я быстро разломал пирог на небольшие кусочки, бросил в унитаз, нажал спуск и стал свидетелем того, как злосчастный пирог, который мог испортить мне жизнь, исчез бесследно.
Вот она, свобода! Я испытал чувство большого облегчения! И моя юная невеста радовалась, полагая, что я «насладился» пирогом.
Урок простой:какое–то время людей дурачить можно.
Разумеется, то, что удается проделать с людьми, не удастся проделать с Богом. Он видит не только действие, но и побуждение, вызвавшее это действие.
Сегодня Бог хочет взять мое сердце и мою жизнь и очистить их. Он хочет глубже проникнуть в мое сердце и изменить мотивы моих внешних поступков — даже христианских. Он хочет, чтобы я поклонялся Ему по одной лишь причине — потому что Он является Господом моей жизни.
Господи, помоги мне сегодня в моей внутренней борьбе. Помоги мне не только делать хорошие поступки, но совершать их, руководствуясь правильными мотивами.
30 июня
Давайте так, как Иисус давал
У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно
Это было воистину отвратительно.
Церковь наполовину осуществила строительную программу, и пастор с кафедры призвал к сбору пожертвований. «Кто даст 2000 долларов? — с энтузиазмом воскликнул он. — Кто готов пожертвовать 2000 долларов, пожалуйста, встаньте». Один брат встал, и глаза всех устремились на того, кто проявил такую большую щедрость. Он стоял, улыбаясь во весь рот и держа над головой чековую книжку.