Покончив с поездками, я сразу вернулась в свой дом в Лос-Анджелесе. Мне понадобилось
несколько недель, чтобы уменьшить акцент и улучшить произношение. Отсюда я направилась прямо в Нью-Йорк, где провела три месяца, снимаясь в фильме. В заключительный день съемок я поговорила с Эмилио и сказала:
- Завтра у меня свободный день, и я пройдусь по магазинам купить что-нибудь, схожу в театр, а
потом я возвращаюсь в Мексику. Слушай, Эмилио, – спросила я, – почему бы тебе не сказать своему другу, ну тому, о котором ты всегда талдычишь, чтобы он позвонил мне, и мы встретились? Но только выпить по бокалу, о’кей? Никакой еды, ничего такого. Ты же знаешь, что слопать целый ужин, а потом выносить жуткую слабость и вялость, это не мое.
С того конца провода доносились восторженные крики Эмилио – наконец-то я собралась на
встречу с его другом. Не откладывая дела в долгий ящик, он немедленно поговорил с Томми. Позднее Томми рассказал мне о своем разговоре с Эмилио.
- Томми, помнишь мою подругу, с которой я хотел тебя познакомить? – спросил Эмилио друга. –
Некая королева для короля, дружище. Так вот, она в Манхэттене, пригласи ее на свидание, она ждет твоего звонка.
- Послушай, Эмилио – тут же ответил Томми. – Сейчас у меня не самое лучшее время для
свиданий с кем бы то ни было… Я приглашу ее только на бокал вина, о’кей? Никаких там ужинов, ничего такого.
Он тоже ничего ни о ком не хотел знать.
На улице было холодно, шел снег, и я надела теплое пальто. Придя к месту встречи, я вошла в
ресторан. Метрдотель повел меня к стойке бара, находившейся под лестницей. Ресторан был оформлен в итальянском стиле. На столиках стояли свечи, и это создавало особенную, неповторимую атмосферу. На мне было пальто цвета слоновой кости, а длинные волосы были небрежно распущены по плечам, как у Маримар. Собственно, такие непослушные волосы у меня от природы. Из всех мужчин, находившихся в ресторане, выделялся один, сидевший за столиком в одиночестве с бокалом ледяного мартини в руках. Он был просто красавцем, и с первой секунды привлек мое внимание. Меня сразу потянуло к нему, едва я его увидела, и, спускаясь по лестнице, я молилась, чтобы это был он. Я продолжала идти в сторону красавца, а когда он мне улыбнулся, я поняла, что это был Томми Моттола. Сейчас я думаю: бог знает, что я сделала бы тогда, если бы он мне ни чуточки не понравился. И слава богу, что это было не так!
Той ночью мы разговаривали несколько часов. Честно говоря, я даже не знаю, о чем мы с ним
беседовали, потому что мой английский был не на высоте, и я говорила только самое необходимое. Тем не менее, похоже, он понимал все, что я говорила. На самом деле меня с моим ломаным английским спасал запомнившийся текст сценария только что снятого фильма, но, судя по мимике и жестам Томми, те или иные фразы, выпаленные мною, попадали четко в цель, потому что он даже смеялся. Совершенно очевидно, что это малобюджетное независимое кино имело право на свое существование. С самого первого момента встречи с Томми мне понравилось в нем все: он был такой статный, мужественный, он был зрелым мужчиной… Я не могла вспомнить, была ли я знакома хоть с одним подобным мужчиной раньше. Мы сидели за столиком и были едва знакомы, мы ничего не знали толком друг о друге, а Томми уже вселял в меня уверенность и спокойствие. Я чувствовала, что могла бы спорить с ним, возражать, а он не возмущался бы и не устраивал скандал. С первой минуты он дал мне понять, что он здравомыслящий человек с широкими взглядами на вещи. С того дня и поныне эта черта его характера нравится мне больше всего.
Когда мы очень уважительно и любезно прощались, он попросил меня встретиться с ним снова.
- Когда я снова увижу тебя? – спросил он по-английски.
- Через год, – тоже по-английски кратко ответила я, уложившись в пару слов. Бедняга ничего не
понял. По-видимому, он подумал, что я не поняла его вопрос, потому что переспросил меня на ломаном испанском:
- Через сколько время я и ты встретимся снова?
- Через год… – ответила я снова уже по-испански и повторила по-английски, – через год.
По мере сил я должна была объяснить ему, что в Мексике у меня уже есть договор на съемки
фильма, и эти съемки будут продолжаться почти год. Как могла, я объяснила, что должна вернуться в Мексику, потому что подписан контракт на начало съемок “Росалинды”. Это казалось обманом, но на самом деле я ничуть не преувеличивала, говоря, что он не увидит меня целый год, поскольку на следующий день я должна была лететь обратно в Мексику. Томми не имел ни малейшего представления о том, каков мир “мыльных опер”, и как создаются сериалы в Мексике. Он просто подумал, что я перепутала слова и хотела сказать не “через год”, а “через неделю”. Бедный Томми, он остался ни с чем, я не могла встретиться с ним. В ту минуту ни один из нас не видел будущего, но как говорят американцы: “хотеть – значит мочь!” Я вернулась на родину и полтора года провела на студии взаперти, но даже это не смогло предотвратить того, что мы полюбим друг друга.
Для меня не существовало ничего невозможного, ведь я встретила другого человека, для которого
тоже не существовало преград. Когда я вернулась домой, он был похож на цветочный магазин. Он был заполнен нарядными корзинками с цветами, в которые были вложены открытки. В них говорилось “Был счастлив познакомиться с тобой”, “Надеюсь, что скоро увижу тебя”, все они были подписаны Томми Моттола.
Один раз, когда я позвонила ему, чтобы поблагодарить за прекрасные цветы, он вскользь упомянул
о том, что собирается на пару недель поехать отдохнуть на Карибы, на остров Сен-Бартелеми, поплавать на яхте. Тогда мне пришло в голову послать ему кое-какие мелочи для отдыха. Я купила несколько чудесных солнцезащитных очков и красивый купальный халат. У одного моего друга была макиладора [прим: макиладора – американское сборочное предприятие в Мексике, расположенное, как правило, в непосредственной близости от американо-мексиканской границы], и я попросила его оторвать оригинальную этикетку и пришить этикетку с именем Томми. Кроме того спереди на кармане он вышил его инициалы. Я послала оба подарка в офис Томми с открыткой, на которой написала: “Этот халат для того, чтобы ты укрывался им от холода, когда выйдешь из моря, а очки позаботятся о твоих глазах, защищая их от солнечных лучей”. Гораздо позже он сказал мне, что мой подарок шокировал его, потому что никто и никогда не волновался за него и не заботился о нем. Он всегда только давал, давал, давал, и никто никогда не думал, не холодно ли ему, когда он выходит из моря, и не нужно ли защитить его глаза от солнечных лучей. “Вот так, беби, – сказал он мне, – ты завоевала мое сердце”.
Ухаживания издали
С момента моего возвращения в Мексику каждый день ко мне домой прибывали различные букеты цветочных композиций, сопровождаемые сладостями, шоколадом и плюшевыми медвежатами. Мы с Томми были влюблены и посылали друг другу письма, стихи, песни, как в прежние стародавние времена, когда нужно было месяцами ждать получения письма от любимого, живущего вдали. Нам нравилась романтика древних времен и нравилось совершать разные романтичные поступки, но и современность была нам не чужда. В конце дня мы всегда болтали по телефону до тех пор, пока кто-нибудь из нас не засыпал.
Через три или четыре месяца с нашего первого свидания Томми пригласил меня провести выходные вместе с ним в Майами. Я согласилась, потому что ко всему прочему Эмилио и Глория хотели, чтобы мы приехали к ним на ужин. Как и ожидалось, мы отлично, по-семейному, провели время и неплохо развлеклись. Тогда вечером мы много смеялись. Чета Эстефан была счастлива тем, что их роль свахи-Купидона удалась, и все получилось. Они радовались прежде всего потому, что когда сказали Томми о том, что я была актрисой и певицей, он почти что плюнул на наше свидание в ресторане, едва не оставив меня в дураках. Всего несколько лет назад он расстался, а затем и официально развелся с Мэрайей Кэри, и теперь меньше всего хотел связываться с другой певицей, а уж с актрисой и подавно. [прим: Мэрайа Кэри – американская певица и актриса. Обладательница 5 премий Грэмми] Тем более с той, которая говорила на другом языке, а не на его. Но, мы с Томми были созданы друг для друга, так было предназначено судьбой, и это было неизбежно.