Когда Сабрина вошла в дом, я превратилась в “полномочного представителя” антибактериального мыла. Томми, должно быть, находил и хорошую сторону в этой моей маниакальной одержимости, которая снова вырвалась наружу, только теперь моя навязчивая компульсивность [прим:действия и поступки, совершаемые насильственно под непреодолимым влечением и побуждением, хотя и осознаются как неправильные] обернулась против микробов. “Беби, если хочешь, я могу помочь тебе выпустить твою собственную линию дезинфицирующих средств под названием “Талитайзер”, – подшучивал он надо мной, весело смеясь, – или давай купим акции в компании Purell. Как тебе идея? Дело-то может оказаться прибыльным”. Моя малышка была такой “хрупкой и слабенькой”, что меня приводила в ужас мысль, что с ней могло что-то случиться.
По мере того как Сабрина росла, я открывала, что многое ей досталось от меня, например, она так же как я получала наслаждение от еды. Время от времени, мы втихую сбегали поесть пирожные с кремом и шоколадно-ванильное мороженое, ее самые любимые лакомства. Эти вылазки мы совершали только вдвоем. Отец не желал к нам присоединяться, поскольку будь его воля, он каждый день ел бы только тофу и растительную пищу.
Я согласна с тем, что питание должно быть сбалансированным, но в душе я мексиканка до мозга костей, и обожаю сладости. Я люблю полакомиться конфетами со сгущенкой, вафлями и, конечно, маленькими кексиками с персиковым или абрикосовым мармеладом снаружи и маленькими сахарными шариками внутри. Когда мама приезжала к нам в гости, она специально привозила их с собой. Дочка ждала, когда же приедет бабушка и привезет булочки с сахарными белыми шариками. Я разрешала ей съедать по кексику в день, и какое же удовольствие она получала. Если кексик падал Сабрина пальчиком искала его и, найдя, тащила в рот... она не упускала ни единой крошки.
Заботиться, воспитывать, учить и формировать человека, это на самом деле большая ответственность. Бабушки правы – материнство это ответственность, которая никогда не заканчивается. Как-то, когда я была еще в положении, ко мне пришла одна женщина и спросила:
- Когда ты выздоровеешь?
- В каком это смысле, когда я выздоровею? – вопрос был мне непонятен. Я была беременна, а не больна. И тогда женщина мне ответила:
- Беременность – это девятимесячная болезнь, а выздоровление на всю жизнь.
В какой-то степени она была права, потому что на самом деле ты всю жизнь посвящаешь своим детям. Дети навсегда останутся для тебя детьми, даже когда сами они станут родителями.
Материнство
Я не перестаю думать обо всех матерях, которые с полной ответственностью заботятся о своих детях, работают, кое-кто и на двух-трех работах, а кроме того, готовят, стирают, гладят. О женщинах, которые помогают своим мужчинам, как революционерки-“Аделиты”[прим: Аделита – нарицательный образ мексиканских женщин-солдаток, принимавших участие в революции 1910 – 1917гг], или о тех, кто в одиночку противостоит миру, чтобы вырастить и вывести в люди своих детей. Я думаю о женщинах, составляющих часть человеческой истории, которые тем или иным способом тащат на себе семью. “БРАВО!” – говорю я им. Какие они потрясающие. Они достойны уважения, и я восхищаюсь ими.
Только когда женщина сама становится матерью, она во многом понимает свою мать. Я много разговаривала со своей мамой на тему отношений матери с дочерью и спрашивала иногда: “Как ты могла справиться со столькими дочерьми. У меня с одной-то...” Раньше женщины имели столько детей, сколько Бог послал. Они были няньками, кухарками, уборщицами, воспитательницами, учительницами, врачами, медсестрами, сиделками, психологами, подругами, одним словом, они были матерями.
Моя мама родилась в городке Ла-Пас, что в Нижней Калифорнии, на побережье. В то время это был свободный порт, куда приходили все корабли с Востока. Бабушка решила уехать оттуда, чтобы жить вместе с моей мамой в столице. В то время бабушке Еве было только двадцать шесть, но у нее был железный характер, она была очень решительной, и впервые покинула родные места. Довольно долго они с мамой жили очень плохо, ведь в столице у них не было абсолютно ничего и никого. У меня не было ни малейшего сомнения в том, что мама была настоящей Маримар – молоденькой девчушкой с побережья, которая с самого рождения и потом, по приезде в столицу, до замужества испытывала на себе презрение, просыпаясь от кошмаров, но которой впоследствии удалось стать сильной, всем известной женщиной.
Сейчас я понимаю, что должна была пережить моя мама со мной и сестрами при тех ее возможностях, чтобы мы превратились в честных, порядочных женщин. Женщин, которые любят жизнь, наслаждаются простыми вещами, такими как улыбка, сумерки, дождливый вечер. Но в то же самое время эти женщины являются воинствующими победительницами, которые сражаются за свои идеалы. Как это случилось и в какой момент – это для меня загадка. Одно я знаю твердо – я хочу перенять от мамы ее величие и щедро передать его своим детям.
Я усвоила урок – в этой жизни нет виновных, есть только жертвы жертв; жизнь многократно повторяется во всех ее аспектах из поколения в поколение. Сейчас я знаю, что в моей власти отпустить или удержать, но я поняла, что лучше отпустить. Все твое при тебе и останется, а то, что не твое – уйдет.
Точно так же как и я, Сабрина живет в двух разных мирах, зародившихся в разных поколениях. Ее папа вырос, слушая Фрэнка Синатру, а мама – “Ганз н' Роузес”. Мы абсолютно разные поколения, объединившись, дополняем друг друга. Думаю, что результат будет фантастический... со мной так и было. Я – продукт величайшей “серебряной эпохи”, вкусов, тенденций и убеждений моей семьи, и мне нравится, что я такая, какая есть, и кто я есть.
Моя семья растет, поскольку в то время как я пишу эти строчки, я ожидаю рождения моего второго ребенка. Сабрине будет с кем играть. Она будет старшей сестрой, учительницей, которой путь уже знаком. Сабрина будет ураганом, смешанным из разнообразной мексиканской культуры и яркой итальянской, из вкусов, типичных для моей родной земли, из семейных итало-американских посиделок, из звуков и отзвуков наших стран, нашего прошлого, нашей истории. Она – часть нового поколения, но обогащенная чудесами наших традиций и разными средствами. У меня нет ни малейшего сомнения, что она всегда будет моей Принцессой Удачи.
• Глава 7 •
Вера
Возлюбленный Отче наш, Всеславный Боже! Кто, как не ты, любишь без всяких условий? В глубине своего существа я знаю, что ты выбрал меня еще тогда, когда я была в материнском чреве, хранимом до того дня, как ты коснулся двери моей души. И тогда, когда ждал приглашения прийти. Увидеть тебя перед собой было величайшим и прекраснейшим моментом моей жизни.
Спасибо за твою любовь, за прощение, спасибо за то, что сказал, что я была ненаглядной девочкой, спасибо за то, что принял меня как дочь. Спасибо за все, что ты мне дал, за то, что понимала, и за то, что нет. Спасибо за то, что я знаю, что все имеет смысл и цель, даже если это и не нравится мне. Спасибо за то, что я познала цену жизни и за то, что научил храбрости. Спасибо за то, что ты взял меня за руку и вывел из темноты к свету. Спасибо за все испытания и трудности, которые ты заставил меня прожить, потому что этим ты укрепил меня и закалил как сталь. Я как солдат, шагающий от победы к победе.
Только я еще в дороге как перелетная птица, я продолжаю следовать отмеченным тобой путем. Я прошу тебя об одном – не позволяй мне сбиться с пути, дай мне мудрость, чтобы построить свой дом на прочной скале.
Спасибо за то, что я есть, Отче… Спасибо за то, что любил меня всем сердцем, за то, что протягиваешь руки, чтобы обнять меня и укрепить.
Всем своим существом хочу я однажды предстать перед тобой и броситься в твои объятия, чтобы сказать: “Отец… я собралась. Я дома, папочка”.
Вера
Вера… какое коротенькое слово и какое значимое. Это – то, что нельзя купить ни за какие деньги;
вера приходит, когда слышна правда, а правда – это прекрасная, драгоценная персона… ласковая Божественная персона.