– Что? Так это все то время, что ты планировал? – Лучший способ навсегда убить интерес к девушке у парня – унизить его мужское достоинство. – И это все, что ты можешь? – хохотнула. Вроде даже не слишком наигранно.
– О, поверь, это далеко не все. Ты только дай мне шанс. – Акела снова потянулся за поцелуем, а я извернулась и стекла со стула под парту.
Все, это полный капец. Если этот способ не помог отвадить, значит, ты наткнулась на какого-то самэца. А эти самэцы – звезданутые на все мускулы (мозги там далеко не всегда). Акела за мной не полез, так как с его шириной плеч это было сложно. К счастью, пришел учитель, и я смогла вылезти из-под стола. Хотя, наверно, этот мой поступок и так породит кучу неприличных слухов. Ну да ладно, пусть развлекаются, а мне нужно учиться. Я взялась за карандаш… и поняла, что он все еще не заточен. Пока уже знакомый мне Вектор Тарин колдовал над доской, отчего там появлялся странный набор линий и знаков, я нависла над партой (пришлось на нее чуть ли не с ногами забраться) и дернула за ворот Дурака. Ваня обернулся, слава богу, молча. И на просьбу дать ножик (сомневаюсь, что у них есть какая-то немагическая точилка) – молча протянул. Ух ты!
Я отточенными движениями вернула карандашу писательские способности.
– Вы! Дамочка! С холодным оружием в класс нельзя!
То есть в иных местах можно? Преподаватель гневно смотрел на мои руки с ножом.
– Вы вообще кто такая?
– Снежная Королева, – ответила максимально вежливо. Вектор взглянул на бумаги.
– Вы вчера были, я помню, но почему-то не отмечены. И сегодня тоже. Что за безответственность? Ваша посещаемость оказывает влияние на ваши оценки. Да, может показаться, что незначительно, но посмотрим, как вы заговорите, когда до тройки не будет хватать всего несколько баллов.
Ого, то есть тут такие же оценки, как у нас в школе? Странно. То эти парты, то оценки, то физкультура в занятиях. Навевает на мысли, что создатель всей этой галиматьи учился в нашей русской школе. И воспринимал это обучение скорее как ужасную тюрьму и мучение.
– Отдавайте холодное оружие, Королева, немедленно.
Преподаватель протягивал руку, требуя нож. Ванька сидел впереди весь взволнованный и красный. Сказать, что нож его, – значит подставить Дурака. Отдать учителю – то же самое.
Я наклонилась к Акеле:
– Нагрей этот ножик немедленно, – взгляд волка стал вопросительным, – без вопросов, скорее! – Ножик стал таким горячим, что я тут же его выпустила из руки. Он упал на парту и стал уже накаляться. – Все, хватит.
Преподавателю я сказала уже громко:
– Запрет только на холодное оружие? Про горячее ничего там не говорится?
Учитель ошарашенно покачал головой, подтверждая, что такого пункта запрета нет. А я ощутила благодарность к Акеле. Ну да, границ парень не ведает. Зато быстро сообразил и помог. Еще и его выходка с душой на мысль натолкнула. Лекция продолжилась уже без особых эксцессов. Вот только я регулярно сбивалась с конспекта, ведь следующее занятие – практика. С этим же самым преподавателем, что рассказывает сейчас о каких-то магических потоках. Интересно, как проходит практика? И можно ли к ней заранее как-то подготавливаться? Желательно еще и так, чтобы можно было пройти даже без магии. Мы будем создавать магию прямо тут в кабинете? Пока на лекциях нам еще ни одного заклинания (или еще чего-то там такого) не рассказывали. Что демонстрировать-то нужно?
Взгляд уперся в отложенную тетрадь по магическим ресурсам. Не стоит больше к этой старушке на уроки опаздывать. Хоть по теории, но я должна успевать. А еще все-таки стоит всех преподавателей выучить. Надо было это вообще еще вчера сделать. Но лучше поздно, чем никогда. Я наклонилась и прошептала:
– Акел, а как ту грымзу звали, которая магические ресурсы рассказывала?
– В смысле?
– В прямом, как зовут ее?
– Снежная, а как тебя зовут?
– Ты издеваешься? – я повысила голос. С этим волком разговаривать сложнее, чем с Ваней, блин.
– Это ты издеваешься, – Акела зашипел, тоже став не менее рассерженным, чем я. – Потому что ее Грымзой зовут.
– Реальное имя? – Скептическое лицо Акелы, демонстрирующее степень моего ума, намекнуло, что да, так и зовут это грымзу. – Боже, да ей с юмором родителей повезло еще меньше, чем мне.
– Ты про слово «грымза»?
Я испуганно оглянулась на голос. Позади нас сидели двое. Парень восточной наружности лет двадцати пяти и лысый мужик бандитского вида лет сорока. Последний и продолжил:
– Ну дык ей свыше тыщи лет, чаво ты хошь. Бывал я на вашей мусорной зоне – у вас много слов из нашего мира взяли. Вот и грымза – это ж от ее имени и пошло. – Лысый мужик проникся моими ошарашенными глазами и продолжил: – Мы тут с Али перетерли. Слышали, ты хозяйственника облапошила. Не хошь…