– Найди Веру. Она немного говорит по-английски. Найди кого-нибудь. Не мне же самому заниматься ее отправкой
– Я пойду! – Виктор вскочил со стула. – Я должен её проводить. С моим знанием языка я смогу её проводить.
- Конечно ты сможешь! – кивнул головой капитан и большое сомнение отразилось в его глазах. – Лолла, бери машину и тащи сюда переводчицу. Действуй. В крайнем случае, рейс задержим.
Грудь сжало и обожгло.
– Я вспомнил, где я вас видел, – обрадовал капитана Марков. – Вы сидели за пальмой на стуле и читали газету, когда мы разговаривали в вестибюле вчера вечером. Значит, вы знаете английский.
– Знаю, но я не могу рисоваться перед твоей красавицей.
– Но сейчас особый случай. Может произойти международный скандал. Вам надо помочь ей улететь. Одну иностранку не можете отправить.
– У меня в Интуристе три бабы переводчицы. Две в декрете, а одна бастует. И не лезь не в свои дела. Лучше отвечай на вопросы.
– А я не имею права встречаться с иностранкой? Так что ли? – Марков завелся, что с ним случалось чрезвычайно редко. Горькие слезы инопланетянки разозлили его, а мысль, что она не станет писать письма в страну, которая к ней так жестоко отнеслась, рвала его душу. Эмоции бурлили в нём и звали к действиям.
– Встречайся сколько хочешь. Раньше у нас запрещались встречи с иностранцами из западных стран, а теперь политика потихоньку меняется. Ты должен на нее влиять. Привлекать к нашей идеологии. Перетаскивать на нашу сторону.
– Вы, наверное, и фотографировали нас, когда мы гуляли по городу?
– Фотографировали. Разве можно без этого.
– Так, может, мне фотокарточку подарите?
– Подарим, как только пленки проявим, отпечатаем. Так и подарим. Я тебе это обещаю. Успокойся. Прочитай, и вот здесь распишись, – капитан подвинул к пылающему Виктору исписанный лист бумаги.
От капитана в памяти осталось только имя – Максим, которое с такой страстью в то воскресенье произнесла администратор. Облик постепенно стёрся. Несколько не связанных друг с другом штрихов. Но человеком он оказался хорошим.
Вернувшись в Ташкент, Виктор написал письмо новой знакомой в Нью-Йорк. Что получит ответ, он не рассчитывал. Как может сложиться активная переписка, когда совсем рядом – за кадушкой с пальмой или за толстым деревом сидит простой неприметный человек и читает газету. Но примерно через два месяца пришло письмо в продолговатом конверте, с другой манерой написания адреса, с небольшим листком бумаги, где шла россыпь благодарностей и восторгов по поводу случайной встречи, и куча извинений за собственную медлительность, ссылки на бытовые обстоятельства, повседневную загруженность. Извинения заканчивались надеждой, что он сможет простить её, девушку нерасторопную, но исполнительную, поскольку она отправила ему посылку с любимым им джазом.
В конверте лежала цветная фотокарточка исполнительной девушки, улыбающейся ему с тротуара обычной нью-йоркской улицы. На её распахнутой ладони притулилась керамическая старушка, приносящая любовь. Такой открытый и явный намёк на произошедшее.
Как-то так получилось, хотя это и сложно вообразить, но за этой фотографией в конверте, очень неприметно, лежали три черно-белые. Когда люди не знают, что их фотографируют, когда они не цепляются глазами за объектив, когда они не позируют, они получаются такими естественными и очаровательно непосредственными.
Кто кроме капитана Максима мог эти фотокарточки доложить в конверт?
Снимал мастер-профессионал. Виктор восхитился, как они с инопланетянкой хорошо смотрятся. А на обратной стороне двух фотокарточек он прочитал написанное карандашом: «Привет из Бухары!». А на третьей: «Ответь Америке нашим приветом».
Шутки! Капитан, наверное, рисковал, отозвавшись на просьбу Виктора, высказанную больше со злости, чем из чистого пожелания. Но как он смог их вложить в конверт? А как очаровательно мила инопланетяночка, и как восторженно она косится на своего попутчика. Максим смог подобрать хорошие фотокарточки.
Потом пришла посылка с пластинками! Фирменными дисками! В пакете с абстрактной картиной на лицевой стороне находился Брубек, а в альбоме из пяти пластинок музыка Гершвина в исполнении Эллы Фицджеральд.