Кто-то позвонил ей в Роузвилл – именно ей, единственному человеку, который жил относительно недалеко от поместья Рокки-Брук, то есть мог быстро приехать и был связан с Томасом родственными узами, – но разговаривать почему-то не стал. Если бы Клатчер не залаял и если Бетси не узнала его по некоторым интонациям, помощь к Томасу так бы и не пришла.
Все эти мысли вертелись в мозгу Бетси, пока она описывала доктору Паттерсону ситуацию, а также состояние Томаса.
Спустя некоторое время – надо сказать, довольно быстро – тот приехал, и Бетси вздохнула с облегчением: теперь Томас в надежных руках. Они с доктором Паттерсоном осторожно перенесли старика на кровать. К этому времени он вновь открыл глаза, но был еще очень слаб, чтобы что-то говорить. Доктор Паттерсон осмотрел старика, после чего сделал уколы и тот уснул.
– До утра можешь быть спокойна, – сказал он Бетси. – А завтра… надеюсь, все будет нормально, но, если что, звони. Я оставляю таблетки, вот тут на столе, и пишу, как их принимать, видишь? Думаю, ухудшения можно не опасаться. У старика был гипертонический криз, но сейчас состояние стабилизировалось.
Бетси кивнула.
– Благодарю, доктор. Не знаю, что бы я без вас делала. Для меня все это полная неожиданность. Увидев Томаса на полу, я растерялась, и если бы не вы…
– Брось, детка, это моя работа, – добродушно ответил тот.
Затем он попрощался и уехал. Позже Рокки-Брук покинула и Бетси.
3
Проснулась она рано в хмуром настроении. Ее угнетала мысль, что, вместо того чтобы в тишине и покое насладиться долгожданным отпуском, ей предстоит отправиться в дом, с которым у нее связаны далеко не лучшие воспоминания.
Разумеется, Бетси предпочла бы, чтобы с Томасом провела несколько дней ее мать, Фейт. Сам Томас был здесь ни при чем, просто он находился в таком месте, которого Бетси по многим причинам избегала. И не только потому, что нынешний хозяин поместья Рокки-Брук Джим Тейлор якобы запретил ей появляться в его доме.
Вообще, Бетси нравилось это место, даже несмотря на то, что она имела к нему лишь косвенное отношение. Хозяйский дом в Рокки-Брук был добротный, строился из хорошего камня, на многие десятилетия, и принадлежал такому же крепкому, основательному человеку. В не таком уж далеком прошлом Бетси думала, что ей по сердцу не только дом…
Однако сейчас, учитывая до сих пор звучащие отголоски некоторых событий, Бетси предпочла бы не ездить в Рокки-Брук.
С другой стороны, без этого не обойтись. Нельзя же в самом деле все сваливать на мать. Тем более что та находится гораздо дальше от поместья, в Ларедо, и к тому же постоянно занята в магазине.
Только я размечталась о том, как замечательно проведу летние каникулы, как Томасу понадобилась моя помощь! Бетси вздохнула и принялась складывать в большой полиэтиленовый пакет халат, тапочки, ночную сорочку, кой-какое бельишко и прочие мелочи, в которых могла возникнуть необходимость в следующие несколько дней. Неужели моим планам на это лето не суждено сбыться?
Бетси нравилась работать в школе, с детьми, но иногда все-таки хотелось каких-то перемен, хотя бы временных. Например, в этом году она планировала часто выезжать в прибрежную деревушку Коб-Виллидж, где был чудесный пляж, о котором, к счастью, еще не проведало большое количество туристов. Всякий раз, представляя, как будет валяться на пляже, где ее мало кто знает, нежиться на солнышке и слушать шелест волн, Бетси мечтательно улыбалась… И вдруг… Неужели конец надеждам?
Правда, поместье Рокки-Брук тоже находится на берегу залива. И пляж там есть, только спуск к нему очень крутой, но…
Это не одно и то же, подумала Бетси, плотно сжимая губы. Там я буду в постоянном напряжении, каждую минуту опасаясь появления Джима. Нужен мне такой отпуск?
Вопрос, как говорится, риторический.
И потом, кроме всего прочего, в Рокки-Брук находится Ник, трудный ребенок, с которым практически невозможно найти язык постороннему человеку. Бетси не сомневалась, что мальчику необходим хороший детский психолог, она же всего лишь школьная учительница… которую никто в Рокки-Брук не приглашал.
Данное обстоятельство способно стать дополнительным раздражающим фактором для Джима, вернись он неожиданно домой. Бетси ли было не знать, как трепетно Джим относится к своим владениям, будь то поместье или сеть разбросанных по всему югу страны рекламных агентств, которые составляют суть его бизнеса. Всюду, в каждом принадлежащем Джиму объекте, жизнь должна идти своим чередом. Ничто не должно разладиться или выйти из строя. А если все же возникнет непредвиденная ситуация, ее следует как можно скорее вогнать в привычные рамки. Это Бетси пришлось испытать на собственном горьком опыте.
Даже смешно, из-за какой безделицы все произошло. Ведь сущее недоразумение! И главное, для него, для Джима, она тогда старалась, а он этого не понял… Впрочем, и не мог понять.
Даже сейчас Бетси невесело усмехнулась, вспоминая ту историю. Ей всего лишь хотелось уберечь мужское эго Джима, избавить от сомнений и душевных терзаний. Возможно, она и совершила глупость, но единственно ради спокойствия Джима. А в результате все обернулось против нее! Джим словно увидел ее в ином свете, новый образ ему определенно не понравился, и он не преминул дать это понять. Нет, запрета посещать Рокки-Брук Бетси не получала, однако ей достаточно было увидеть презрение в глазах Джима, чтобы она сама перестала показываться в поместье.
Конечно, Фейт не могла не заметить, что с некоторых пор Бетси отказывается выполнять поручения, связанные с визитами в Рокки-Брук. Когда она попыталась выяснить причину, Бетси не стала таиться. Но рассказала не то, что знал Джим, а что произошло на самом деле. Фейт пожурила ее за глупость, однако на том все и кончилось – не станет ведь прислуга выяснять отношения с хозяином. Тем более по такому ничтожному поводу – с точки зрения Фейт, разумеется. Сама Бетси думала иначе. Для нее случившееся было трагедией, ведь она лишилась возможности не просто посещать поместье, а видеть Джима! Иного способа встретиться с ним для Бетси не существовало…
Бросив пакет с вещами на заднее сиденье своего олдсмобиля, она села за баранку и захлопнула дверцу. Десять миль до поместья Рокки-Брук представлялись ей сейчас чем-то наподобие дороги в прошлое. В то самое прошлое, о котором она старалась не вспоминать.
Действительно, за минувшие семь лет Бетси почти удалось уверить себя, что ничего особенного в ее жизни не произошло. Ну, была юношеская влюбленность, с кем не случается. И потом, Джим старше ее на шесть лет, у них все равно ничего бы не получилось. Так Бетси уверяла себя, стараясь не обращать внимания на примеры из жизни, свидетельствующие об обратном. О том, что даже при большей разнице в возрасте образуются и существуют пары.
Впрочем, Бетси использовала для самоуспокоения и более весомый аргумент: разницу социальных положений. Могла ли надеяться на что-то серьезное дочка горничной в отношениях с владельцем поместья? Разве что на легкий флирт или мимолетное романтическое приключение, не более того.
Однако подобных отношений Бетси было недостаточно. Она хотела всего или ничего. Иные варианты ее не устраивали. Вот почему в конце концов она и удовлетворилась известной сентенцией, которая гласит: что ни делается, все к лучшему.
Все и впрямь было бы замечательно, если бы прошлое не настигало ее в снах. От этого некуда было деться. Ночные видения – вот то единственное, что с досадным упорством возвращало Бетси к мыслям о Джиме и случившемся между ними недоразумении. Особенно мучителен был один сон, в котором практически не было действия, зато присутствовал взгляд Джима, который Бетси некогда видела в реальности – ледяной, словно обжигающий морозом и одновременно полный презрительного недоумения.