Вивиан: Кого волнует, как он выглядит на самом деле? Он — идеальное отвлечение.
— Я хочу, чтобы вы все заползли обратно в свои коморки в офисе, вытащили голову из задницы и придумали идеи к полудню. Это лето проходит под лозунгом — жить «дикарем». Наша целевая демографическая группа — Гарри может предоставить данные — миллениалы (прим. пер. миллениалы — люди, родившиеся накануне Миллениума, во временном промежутке с 1984 по 2000 год (по другим данным — 1981 по 1996 год.) и яппи (прим. пер. яппи — сленговое слово, означает зажравшихся деток богатых родителей). Если вы не знаете, что такое яппи, погуглите. Если вам не дано понять, как это сделать, заберите свое барахло с рабочего стола.
При упоминании своего имени Гарри бледнеет, его лицо невзрачно в отличие от его клетчатой рубашки с короткими рукавами грязно-зеленого цвета. Его шея приобретает грязно-бордовый оттенок, что только подчеркивает участок щетины, который он пропустил, когда брился этим утром.
Кимберли: Девочки, вы только что это видели? Гарри вытер лоб. Он действительно потеет.
Пейтон: Ага, я видела, это жесть. Он выглядит так, словно его вот-вот вырвет. Вы ведь слышали, что произошло, да?
Вивиан: Нет, что случилось?
Пейтон: Ходят слухи, что в рекламном тексте, который он редактировал для журнала «Mountain Man Magazine» было три ошибки.
Кимберли: НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!
Вивиан: ТРИ?? Оооооо, чеееерт…
Пейтон: Да, три.
Наш босс прожигает Гарри парой невероятно серых глаз, что я сама начинаю испытывать стыд, хотя они и не направлены в мою сторону.
Хвала богу.
Начальник поднимает три пальца.
— Как ты мог допустить, чтобы три гре… — Он снова останавливает себя, проводя большой рукой по густым взъерошенным волосам. — Как ты мог допустить, чтобы после редактуры осталось три ошибки? У тебя одна задача, Гарри. Одна. Чтобы мы не выглядели неучами.
Босс прав, в рекламе не более ста слов.
— Мне очень жаль, Рим. В тот день, э-э, у меня болела голова. — Гарри ёрзает с носовым платком в руке. Его подарила ему жена, на нем вышиты его инициалы и сердечко — милый платок, достойный кляпа. Жаль, что он использует его, чтобы вытереть пот, струящийся с висков от нервов.
Гарри это не идет, да и вообще кому-либо.
— У меня от тебя голова разболелась. — Шеф опускается на стул, обхватив голову руками.
— Мне жаль, Рим, я…
— Нет, Гарольд, это мне жаль. — Смысл его слов как нельзя более ясен: Мне жаль, что я нанял тебя. Я сожалею об этом. Я уволю тебя, если ты еще раз облажаешься, черт возьми. — Второго шанса не будет.
Босс выпрямляется во весь рост, обращаясь к миньонам, сидящим в зале.
— Ради всего святого, кто-нибудь, дайте мне какую-нибудь идею к полудню.
Мои пальцы, готовые печатать очередное сообщение моим друзьям, замирают.
Сейчас десять пятнадцать.
Ему нужны идеи к полудню.
У меня назначена встреча с ним в одиннадцать.
Дерьмо.
Когда я отрываюсь от маленького экрана в своих руках, встречаюсь взглядом с парой стальных глаз. Черные брови, непроницательное выражение лица. Пухлые губы, производящие впечатление.
Он такой симпатичный.
Даже, можно сказать, красивый.
Такая расточительность на одинокого мужчины.
Всё ещё свободного.
Когда наши взгляды встречаются — это продолжается слишком долго, чтобы назвать случайностью, — жар поднимается вверх по моей груди, шее, а затем по щекам. Мое лицо краснеет, и я прижимаю к нему ладонь.
Тоже теплое.
Я дрожу.
У меня назначена с ним встреча в одиннадцать.
И ему не понравится то, что я скажу.
ГЛАВА 1
РИМ
Какого хрена она так пялится на меня?
Она не сказала ни единого гребаного слова за — смотрю на часы — три минуты.
Позволяю секундам тикать, несмотря на её дискомфорт или, возможно, из-за него, я и позволяю молчанию затянуться на неприлично долгое время. Неудобные и сложные ситуации — это то, что у меня получается лучше всего, в этом я мастер.
Тик.
Так.
Не беспокойся — говорит ей моя язвительная улыбка. У меня вагон времени. Целых двадцать минут отведенных только для неё, по её просьбе, чтобы она сидела здесь и тратила мое драгоценное время. Жду, когда она откроет свой симпатичный ротик и выскажет свои мысли.