Глава 7
ДОРОГА ОБРАТНО В ВИРДЖИНИЮ занимает шесть часов, и большую часть этого времени я сплю. Автобус подъезжает к школе уже затемно. Я вижу припаркованную у ворот папину машину. У нас у всех давно есть собственные машины, мы ездим по городу сами, но когда вот так видишь родителей, которые нас ждут, кажется, что мы снова в начальной школе и приехали с экскурсии. Приятное чувство. По пути домой мы покупаем пиццу. Мисс Ротшильд приходит в гости, и мы с ней, папой и Китти едим перед телевизором.
Потом я разбираю вещи, доделываю оставшиеся уроки, звоню Питеру, а когда ложусь в кровать, ворочаюсь целую вечность. Может, я выспалась в автобусе или дело в том, что в любой момент мне могут написать из университета Вирджинии. У меня не получается заснуть, поэтому я спускаюсь вниз и открываю кухонные шкафчики.
Что можно испечь посреди ночи, чтобы не пришлось ждать, пока масло станет мягким? Неизменный вопрос в моей жизни. Мисс Ротшильд говорит, что нужно просто оставлять масло на столе под крышкой, как делает она; но в нашей семье так не принято, мы убираем масло в холодильник. К тому же слишком мягкое масло не подходит для выпечки, а в Вирджинии весной и летом оно тает быстро.
Наверное, можно наконец попробовать испечь рулеты-брауни с корицей, про которые я давно думала. Рецепт брауни от Кэтрин Хэпберн с щепоткой корицы и завитком мягкого сыра сверху.
Я растапливаю шоколад в пароварке и уже жалею, что взялась за это в такой поздний час, когда в кухню спускается папа. На нем халат из тартана, подаренный Марго на прошлое Рождество.
– Тебе тоже не спится? – говорит он.
– Я пробую новый рецепт. Назову это браулетами с корицей или грехом с корицей.
– Посмотрим, как ты встанешь утром, – говорит папа, потирая затылок.
Я зеваю.
– Знаешь, я подумала: может, ты завтра позвонишь в школу и отпросишь меня, а я высплюсь, и потом мы с тобой неторопливо и расслабленно позавтракаем вдвоем, как отец и дочь. Я приготовлю омлет с грибами.
Папа смеется:
– Хорошая попытка. – Он подталкивает меня к лестнице. – Я доделаю твои брулеты или как там они называются. А ты иди в постель.
Я снова зеваю.
– Ты справишься с сырным кремом? – Папа выглядит встревоженно. – Забудь. Я закончу тесто, а печь буду завтра.
– Я помогу, – предлагает он.
– Я уже почти закончила.
– Ну и пусть.
– Ну ладно. Можешь отмерить четверть чашки муки?
Папа кивает и достает мерную чашку.
– Эта для отмеривания жидкости. Нужна та, которая для сухих веществ, чтобы муку можно было выровнять.
Он возвращается к шкафчику и меняет чашки. Я наблюдаю за тем, как он зачерпывает муку и аккуратно проводит по верху ножом для масла.
– Очень хорошо.
– У меня хороший учитель, – говорит он.
Я наклоняю голову.
– Почему ты не спишь, папа?
– А… у меня просто слишком много мыслей в голове. – Он закрывает муку и колеблется, прежде чем спросить. – Как ты относишься к Трине? Она же тебе нравится?
Я снимаю ковшик с шоколадом с огня.
– Очень нравится. Я ее почти люблю. А ты ее любишь?
В этот раз папа не колеблется.
– Люблю.
– Очень хорошо, – говорю я. – Я рада.
У него на лице написано облегчение.
– Хорошо, – отвечает он и повторяет: – Хорошо.
Наверное, у них все серьезно, раз он задает такие вопросы. Может, он хочет предложить мисс Ротшильд жить вместе? Но, прежде чем я успеваю спросить, он говорит:
– Никто никогда не займет место твоей мамы. Ты ведь это знаешь?
– Конечно, знаю.
Я пробую кончиком языка шоколад на ложке. Пока еще слишком горячо. Хорошо, что папа снова полюбил. Он так долго был один, что это казалось естественным, но так лучше. И он счастлив, это сразу видно. Теперь я уже не могу представить его без мисс Ротшильд.
– Я за тебя рада, папа.
Глава 8
ВСЕ УТРО Я ПРОВЕРЯЮ ТЕЛЕФОН, как делают остальные одноклассники целую неделю. Сегодня четверг, и все еще тишина. Приемная комиссия университета Вирджинии всегда рассылает сообщения о зачислении до первого апреля, и в прошлом году они были отправлены в третью неделю марта, так что мое письмо может прийти в любой момент. Обычно они сообщают в социальных сетях, что пора проверить свой личный профиль, ты залогиниваешься в систему и узнаешь свою судьбу.