Эта душераздирающая картина тончайшим образом описана автором повести при изложении душевного переживания главного персонажа:
"Странный мир, как странный сон, окружал его и в то же время не принимал в себя ни его самого, ни наплыв массы его обычно разбросанных чувств.
Но Юрий уже давно оставил попытки продавить этот сгусток жизни, чтобы обрести и саму жизнь, и свою дорогу в ней.
Облака плыли над миром тишины, маня своей дальностью, как и в тот день, когда Ольга вдруг встала над ним, бесстыдно ослепляя его, пятнадцатилетнего, просвечивающим сквозь тряпицу платья налитым, пахнувшим запретным, телом.
Взгляд Ольги, откровенно и страшно обнажал его тайну вожделений и мук плоти. Юрий помнил стыд своего бегства сквозь заросли талины и заливистый смех женщины вслед.
С того дня лето превратилось в бесконечное кружение вокруг молоденькой жены старшего брата, в желание вновь пережить изнуряющее волнение и истому разоблачения под ее взглядом". (Фрагмент из повести)
III - Я ЭТО О ЧЁМ?
Да собственно о том же. Об обречённости этого образа любви, о заколдованности этого замкнутого круга, принимающий цикличный характер: здесь все обречены на гибель, на него лежит печать заклятия, и выхода из него нет. Его можно только разорвать... Автор излагает это заклятие словами разочарования: "Но Юрий уже давно оставил попытки продавить этот сгусток жизни, чтобы обрести и саму жизнь, и свою дорогу в ней". И нам только неизвестно, насколько эта мысль пронизана убеждённостью самого автора! Исходя из этого, нам следует выяснить, что данная мысль высказана автором повести отнюдь не спонтанно, а вполне осознанно!
Возвращаясь к прерванной нити разговора о заколдованном характере любви главного героя повести, отмечу следующее: не исключено, что автор осознанно не стала разобраться в этом деле, оставив его запутанным - дабы не вводить обыкновенного читателя в заблуждение неверным толкованием самой идеи. А если читатель - не из разряда обывателей, а отличается прозорливостью, то пускай сам этим заняться!
"Взгляд Ольги, откровенно и страшно обнажал его тайну вожделений и мук плоти. Юрий помнил стыд своего бегства сквозь заросли талины и заливистый смех женщины вслед.
С того дня лето превратилось в бесконечное кружение вокруг молоденькой жены старшего брата, в желание вновь пережить изнуряющее волнение и истому разоблачения под ее взглядом".
И, что бы разобраться в сути этого феномена, следует прочитать всю повесть, либо составить некую аннотацию к ней, что бы могла служить путеводной нитью сюжета. Но в это время неожиданно меня осенила мысль познакомиться с откликами читателей. Что бы надлежащим образом осилить тему, я прочитал все поступившие на главный труд Ольги отклики, и нашёл, чего хотел найти. Я натолкнулся на отклик уважаемой мною другого автора портала ПРОЗА.РУ, Ольги Анцуповой (http://www.proza.ru/avtor/olga1960), заслуживающий особого внимания при осмыслении изучаемой нами повести. Разрабатывая свой проект, я допускаю такую мысль, что рецензия О. Анцуповой вполне логично могла бы выступить своеобразной аннотацией к повести. По крайней мере, в контексте моей авторской задумки при выработке настоящего проекта.
Вот её отзыв:
Рецензия на "Любовь Юрки Ярового" (Ольга Вересова)
Повесть "Любовь Юрки Ярового" с первых же строк настраивает читателя на непростой сюжет: "Илюшка очень изменился за шесть лет, но Юрий узнал его сразу. Тугой толчок в сердце, или онемевшие вдруг ноги, пригвоздили его на исходящей жарким маревом, дороге и заставили стоять..."
И, действительно, история, мастерски поведанная нам автором, ведет за собой по таким немыслимым житейским колдобинам и жутким поворотам в судьбе главного героя, что порой становится не по себе от всей этой тягучей безысходности.
Любовь к жене старшего брата превратилась для Юрки Ярового в ловушку, из которой он так и не смог выбраться. Даже на завершающем отрезке этой больной и неблагодарной любви, когда герой отчётливо понимает положение дел и больше не питает никаких иллюзий в отношении предмета своего обожания, он всё равно возвращается к этой роковой женщине, уже сломавшей не одну мужскую судьбу.
Но не так всё однозначно в жизни главных героев: по ходу повествования автор вводит всё новые и новые сюжетные завязки, которые не позволяют читателю разделить мир повести на "чёрное" и "белое". Например, та же самая "роковуха" Ольга, которую можно было бы охарактеризовать как холодную, жесткую (до жестокости), временами расчетливую и безжалостную женщину, вдруг открывается автором с другой стороны: оказывается ещё в юности она стала жертвой циничного насилия старшего брата Юрки Ярового - Василия. Причем, насильнику было мало растоптать девушку, он ещё и потешается, демонстрируя её нижнее белье своим дружкам.
Именно это событие, похоже, и стало отправной точкой душевной мутации, произошедшей с Ольгой. Девушка, подававшая в школе надежды учителям и родителям на более удачное, чем у её одноклассников, будущее, одномоментно превращается в морально-нравственную калеку, фактически отыгрывающуюся на других мужчинах из-за Василия. И начинает она свою тотальную месть с самого Василия...став его женой.
Ольга легко ломает мужчин, рожает от них детей, но при этом при первой же возможности без жалости отправляет "любимых" за решетку. Она словно играет с жизнью, сознательно дергает Судьбу за хвост, скользит по самому краю. И, наконец, переступает этот край, превратив Юрку в собственного убийцу, а своих детей - в сирот.
Не менее выразительны и интересны в повести второстепенные персонажи, и о каждом из них можно было бы написать отдельную характеристику. Но всех их, опять-таки, связывает нечто общее - какая-та непутевость, инертность, предсказуемость поступков, замешанных на постоянных выпивках и потасовках. Отдельные события - смерти близких или "пропажа" Валентины, "ходки" на зону или рождение детей, удачная работа или переезды - особо даже не нарушают общий ход унылой и беспросветной жизни персонажей повести.