Но охота — дело для настоящих мужчин. Чтобы прибавить своему облику мужественности, Надежда давно купила лёгкий охотничий штуцер, комплект ножей, ягдташ, кожаную куртку, заказала длинные охотничьи сапоги. В запасном эскадроне ей приходилось доставать эти вещи из походного сундука чуть ли не по два раза на неделе. При этом майор Станкович уверял её, что только в скачке по полям за длинноухим зайцем кавалерист может укрепить свои навыки в верховой езде и волю к победе над противником в бою.
Наступала лучшая пора бабьего лета. На Волыни стояли погожие дни: тёплые, солнечные, сухие. Охотники решили под занавес летнего сезона устроить нечто грандиозное и пригласили в Турийск, где стоял весь запасной эскадрон, других таких же заядлых охотников из Мариупольского полка. Приехали майор Дымчевич, ротмистр Мервин, поручик Сошальский.
Но охота, рассчитанная на два дня, не задалась. Сначала, при переправе через речку Турью, у водяной мельницы с плотины в воду сорвалась борзая полкового берейтора Вихмана. Её затянуло под мельничное колесо с лопатками, и она утонула. Затем майор Дымчевич потерял пороховую натруску из рога, отделанного золотом, — дорогую вещь, подаренную ему отцом. Из пяти зайцев, поднятых в дальнем поле, они подстрелили только одного, остальные ушли в лес. Напоследок егерь здешнего помещика, также бывшего с гусарами на охоте, заблудился и вывел их к лесной охотничьей заимке почти в сумерки. Погода тем временем испортилась: похолодало, заморосил дождь.
Усталые люди, лошади, собаки сгрудились на маленьком подворье у избы, окружённой густым, непроходимым лесом. Все спешили, толкаясь и мешая один другому расседлать лошадей, перенести вещи в дом и расположиться там на отдых. Вдруг в зарослях у плетня затрещали деревья. Собаки подняли бешеный лай и кинулись туда, а серая кобыла Станковича, испугавшись, взвилась на дыбы. Майор уже бросил стремена и переносил ногу через седло, чтобы спрыгнуть на землю. Его, можно сказать, спасла Надежда, которая повисла на поводьях у Артемиды и тем удержала её на месте. Станкович свалился прямо на плечи корнету Александрову, и так, вцепившись руками друг в друга, они устояли на ногах.
Охотничий ужин, где главным блюдом была ветчина и чёрный хлеб, а главным напитком — водка, проходил сегодня невесело. Надежда, выпив одну чарку, сидела, как положено младшему офицеру, на краю стола и молча слушала разговоры охотников. Майор Станкович вместе со всеми выпил четыре чарки и теперь без конца обращался к юному корнету, объясняя ему необычное поведение своей лошади и произнося слова благодарности за его смелый и своевременный поступок.
Стали готовиться ко сну. Слуги принесли и разложили толстым слоем на полу сено. В доме было сыро и прохладно, так как печь не топили. Охотники, не снимая курток и сапог, завернулись в зимние шинели и легли вповалку на полу. Надежда выбрала место поближе к двери. Станкович устроился рядом. Повернувшись к нему спиной, она положила под голову свою охотничью сумку и хотела заснуть, но не смогла.
С некоторых пор ей стало ясно, что она влюбилась в этого лихого гусара, в этого красавчика с чёрными усами, закрученными в колечки на концах. Да, влюбилась. Как последняя дура, как восторженная девчонка, не умеющая совладать со своими чувствами и подчинить их доводам рассудка. Государь император мудро предусмотрел эту ситуацию, заключив с ней тайный договор. Но беда состояла в том, что по приказу командира Надежда должна была отбыть в запасном эскадроне три недели, и срок этот истекал лишь через пять дней.
Они продолжали встречаться ежедневно. Встречи происходили в манеже, на учебном поле у реки, где Надежда, приписанная к первому взводу, вела занятия с рядовыми, на офицерских обедах в доме майора. Это было мучительно для неё. Каждый раз, вернувшись на свою квартиру, она падала на кровать без сил и ударяла кулаком в стену:
— Проклятый! Как ты хорош...
Вернувшись из Турийска в эскадрон Павлищева, в четвёртый взвод, к своим солдатам и привычным обязанностям взводного командира, Надежда уже полагала, что спаслась от страшной напасти, как грянуло известие об упразднении в полках кавалерии запасных эскадронов и распределении их солдат и офицеров по строевым подразделениям. К тому же пришёл приказ об отправке на полгода на Дон большой партии ремонтёров за табуном в сто голов. Эту командировку получил подполковник Павлищев, а на его место в воздаяние своей отличной службы в запасном эскадроне был назначен майор Станкович.
Принимая командование, Станкович объехал все взводы, расположившиеся по разным деревням. На официальном представлении офицеров он пожал Надежде руку и сказал, что рад служить с теми, кого узнал ранее и с наилучшей стороны. Следующей акцией нового командира были новые учения: с прыжками через ров, стрельбой из пистолета на всём скаку по соломенному чучелу и рубкой того же чучела саблей. На этих учениях, завершающих летнюю кампанию 1810 года, присутствовал и Павлищев.