– Другую несите! – первый советник ожёг нерасторопных слуг грозным взглядом. – Всей страны!
Над картой королевства провидица на секунду замерла и, обратив к потолку пустые глазницы, уверенно ткнула острым жёлтым ногтем в одну точку. Двор затаил дыхание.
– Конец нынешним порядкам, – жутким неестественным голосом возвестила она, не разнимая губ. – Вижу беззаконие и хаос… И смерть. Чудовищную, беспощадную, но истинно благородную… Она придёт отсюда, из диких зарослей. Рыжая, как сам дьявол. Веселье будет не веселье, а погибель. Король на троне будет не король, а вор. Зрячие не заметят, зато глухой услышит, когда начнёт проникать в этот мир зло. Услышит его победную песнь – и сможет остановить. Да только захочет ли платить такую цену…
Слушатели напряжённо замерли, боясь пошевелиться и смазать лишним шорохом величественные слова Откровения. Но провидица застыла, будто задумавшись. А после бесшумно завалилась вперёд, распластавшись по карте, и больше не жила.
Первый советник Траурен аккуратно вытащил вонзившийся в дерево заострённый ноготь, мельком глянул на название возле проткнутой дырки на карте и поспешно прикрыл обозначенное место. Только во дворце глаз и ушей всегда хватало…
Королевский дворец, блистательную столицу Этерна́полис да и всю страну лихорадило уже второй месяц.
Нет, нет, на самом деле всё было не так! Королевство процветало, и царил в нём мир, порядок и благоденствие.
Правил, как и четверть века до этого, его величество Се́джен Пятый, прозванным Мирным. Правил он размеренно и мудро, налоги с подданных брал посильные, так что народ по праздникам пил от пуза и желал славному королю долгих лет, радуясь спокойной жизни. Даже вполне искренне сочувствовал по поводу смерти его матери, вдовствующей королевы. Ну, те, кто об этом слышал: огласке это событие особо не предавалось. Сама почившая старушка жила тихо и скромно, на публике не появлялась много лет, так что немногие о ней помнили. Простодушный народ даже, наоборот, радовался: а крепка же порода у нынешней династии! Бабка-то, говорят, до девятого десятка дожила, да ещё в полном рассудке – шутка ли! Значит, и наш король ещё лет тридцать побегает, доброго ему здоровьечка!
Народ по большей части был сыт, обут, доволен и уверен в завтрашнем дне. Казалось бы, ничто не предвещало беды, но…
В действительности же вся эта стабильность рухнула ещё пять недель назад, так как размеренное и мудрое управление страной закончилось со смертью той самой неприметной старушки – королевы-матери.
«Дракониха на кладке, – боязливо шептались придворные. – Не сожрёт, так огнём опалит, если близко подойдёшь». Анна Лео́дия Верле́ген, известная в узких кругах крутым и непримиримым нравом, действительно пуще глаза берегла своё «яйцо», своё самое драгоценное сокровище – своё королевство.
Двадцать пять лет назад она, желая сохранить династию на троне ради стабильности в стране, заключила договор с собственным сыном. Седжен Пятый, человек мягкий, безвольный и к управлению государством непригодный, стал марионеткой на троне. Отныне ему оставалось лишь приветствовать подданных по большим праздникам, присутствовать на официальных мероприятиях и выращивать табак в королевской оранжерее, мечтая о тихой жизни с супругой и дочерьми вдали от двора.
На самом же деле государством правила железной рукой вдовствующая королева-мать, Анна Леодия. С внезапной кончиной последней закончилось и её давнее соглашение с сыном. И теперь Седжен Пятый, наплевав на судьбы страны, намеревался отречься от престола. И был в своём праве – договор был заверен магией. Пусть «дракониха» сильно ослабела здоровьем в последние годы, даже ноги уже отказали, а сдавать позиции она не собиралась, держа двор в ежовых рукавицах. Прав был народ – порода у правящей династии Верле́ген действительно была крепкая. Её предшественник, дед Седжена, прожил сто пятнадцать лет, до последнего пребывая в ясном уме, а до него и сто двадцать лет жизни у прадедов были не редкостью. Так что её внезапная смерть в восемьдесят три действительно стала полной неожиданностью. Как простой народ рассчитывал ещё лет тридцать славить Седжена Пятого, так и Анна Леодия не собиралась отдавать никому своё сокровище столько же времени. А потому достойным преемником озаботиться не успела.
Ещё не успели завянуть цветы в её усыпальнице, а дворец уже превратился в арену для боёв без правил. Действующий король согласился выдержать три месяца траура, но по истечении срока быть и дальше ширмой отказался категорически. И вот кто сейчас займёт трон – вдруг стало большим и смертельно интересным вопросом… Законы о престолонаследии противоречили друг другу и чёткого ответа не давали.