Я ей в ответ только мычу. Все не могу отдышаться. А она:
— Я представляю, что та тетка подумала о нас? — Смеется. — Она, наверное, подумала, что мы лесбиянки?
— Кто, кто? — Спрашиваю недоуменно. Слов таких ведь еще не слышала и не знала даже.
— А ты что, не знала? — Я мотаю головой.
— Даже не слышала? — Я все так же, но еще сильнее замотала.
— Ну, тогда едем ко мне. Пора мне тебя просвещать, раз ты ничего не знаешь о женской любви.
В ту же ночь я впервые мастурбировала.
Не знаю, что со мной произошло, но только после того я начала регулярно собой заниматься пальчиками. А в тот вечер я прямо опьянела. Да словно пьяная стала от ее поцелуев. Мы ведь с ней как пришли домой, так она меня за собой в свою комнату потащила за руку.
— Стой! Я говорю, стой, не спеши…А если кто–то зайдет? — Пытаюсь оттянуть страшный, можно сказать, роковой для себя момент.
— Никто не зайдет. Мама на работе, а Глашка… Ну, ты чего, ты что, в самом деле? Глашка наша помощница по хозяйству, а ты что же ее испугалась?
Я стою перед ней, страшно ведь, трясусь, а у самой на глазах слезы. Мне и хочется, и страшно! Слезы так и капают, сами бегут по щекам. Не выдерживая ее испытаний:
— Я еще не готова, — шепчу ей, — мне еще рано, я…
А тут снова эти ее губы горячие, мягкие…
— Ну, что ты, что? — Шепчет в лицо мне, а сама целует мои мокрые щеки, скулы. Ну, что ты, милая моя…
— Я…, я не милая…, я не твоя… Мне надо в ванную, в туалет, мне надо почисть зубы… — Пытаюсь выговорить, выпросить пощаду. А следом… Ой, мама!!!
Это был самый страшный по последствиям поцелуй в моей жизни! При этом у меня внутри словно прорывает плотину и запускаются механизмы во мне выработки гормонов.
И вот они уже в крови! И меня словно срывает волной и я сама к ней…
Боже, что я проделывала с ней! Можно сказать, за один присест с ней я прошла в тот вечер всю азбуку поцелуев женщин! И уже перед уходом, захожу в туалет к ним. Присела, сняла трусики и смотрю заворожено на мокрые и блестящие следы. Это надо же? Это я такое устроила! Думаю, что я уже очень скоро начну свою месячную войну? Это так она мне сказала, научила. Говорила мне:
— В туалете смотри на трусики свои, если увидишь следы, то знай, скоро ты станешь полнокровной женщиной.
Полнокровной не стала, а вот месячные скоро пошли. Все как она мне подсказала.
Рассказала ей, а она мне, пойдем ко мне отпразднуем твои месячные.
— А твои? — Спрашиваю.
— А мои они уже давно при мне, регулярно, на каждые двадцать пятые дни и, как часики, пять дней. Мама сказала, это самое главное. А у тебя как? Прости!
— Я не знаю,… а разве можно такое праздновать?
— А как же! Обязательно! Ведь начиная с них, считай, что можно беременеть и рожать! А ты не собираешься их праздновать? Мама! Иди к нам, у подруги моей месячные!
— Зачем ты так? Мне стыдно, неудобно…
— Вот еще? Ты что? Это же самое важное событие в твоей жизни! Ты теперь женщина и теперь тебе остается его выбрать и…
— Не… рожать, беременеть я не хочу… Хочу еще погулять. Мама сказала, что теперь мне надо о себе позаботиться особенно бережно. Так что я, нет…И праздновать как–то неправильно. Знаешь, я лучше пойду, пожалуй. А ты не обидишься? Ну вот, до свидания!
Вместе с мамой все проделали, и она меня научила, как беречься в такие дни. И я потом важная ходила все нос задирала перед сверстницами, и как только кто толкнет, так я:
— Ты что? Нельзя ли поосторожнее, ведь у меня месячные… — Так им торжественно, как щелчок по носу.
Щелчок, не щелчок, а кто–то из них проболтался в классе, и на меня пацаны навалились и давай подкалывать. Так я узнала, что надо поменьше болтать о наших женских делах. С этого случая я стала, как немая. Что ни спросят, не знаю, или отвечаю, что не понимаю и все чаще только со своей подругой секретничала.
Тем более, что она начала меня просвещать в отношениях, а, вернее, меня погружать в мир секса.
Она меня спрашивает, а я и не знаю, что отвечать:
— Ну и как ты будешь с мужчиной, что надо делать с ним?
— Не знаю, думаю, что пусть он первый и сам решает, что ему надо от меня…
— Не знаю, пусть решает,…Нет, подруга моя, так нельзя, так ты сразу же залетишь! Ты должна больше его знать и обо всем позаботиться сама.
— Как это, о чем ты? Что я и презики должна с собой носить, так что ли? А если мама узнает или полезет, а там в вещах моих резинки лежат? Ты что? Да она же меня убьет!
— Ну, точно, — говорит недовольно, — яблоко от яблоньки… Твоя мать почему родила?
— Как это почему? Сама говорила, что от коитуса.