- Да это водителю спасибо, местный он, поэтому и нашли. В машине он сидит, на улице, - сказал Огнёв. Выдавать чужие заслуги за свои он не привык.
Директор тут же бросился во двор.
Домой Огнёв добрался лишь к утру, сдав в дежурную часть все материалы, что называется, «под ноль», и рухнул на свой любимый диван.
Ближе к восьми вечера Огнёв открыл глаза. Спать больше не хотелось.
«Хорошо все-таки, что водитель решил эту дорогу проверить, молодец», – еще раз вспомнил Огнёв, включаяя местные новости по телевизору.
«Благодаря умелым действиям по руководству нарядами милиции и приданными силами, смекалке и неординарному мышлению, инспектор областной дежурной части Гуржев, будет представлен к награде. Ведь благодаря ему были спасены две детские жизни», - радостна вещала с экрана молоденькая сотрудница пресс-службы.
«Ну что ж, бывает и так. Да, черт с ними, с наградами, главное дети не замерзли», - успокаивая себя, подумал Огнёв, наливая себе водки в граненый стакан. - Главное – живы», - и залпом выпил.
***
Дни до пенсии, вернее до приказа об увольнении, тянулись медленно как в армии «стодневка». Я не чувствовал себя «дембелем» и даже не уставал, прям как в молодости, когда мог работать сутками. Ненормированный рабочий день поначалу нравился своей романтикой. С годами она постепенно прошла, стала накапливаться усталость. Работа с утра до вечера, без выходных и проходных. С возрастом стал замечать, как менялась манера обращения к тебе: с начала по имени, потом по имени - отчеству, затем просто по отчеству. Как к старику. Нет-нет и проскользнет у кого-нибудь «старый», «древний», «батя».
- Старый, я в прокуратуру. Слушай, подежурь сегодня за меня, тебе все равно скоро на пенсию, отдыхать будешь, от безделья мучиться, - попросил как-то заместитель по следствию, – а то меня с женой в гости пригласили.
- Сам ты старый. Ты ж всего лет на семь то и младше меня, - огрызнулся я, но тот как будто не расслышал. Посмотрев вслед почти двухметровому коллеге-приятелю, подумал, что на пенсии без него будет скучновато. Последнее время мы частенько упражнялись между собой в саркастическом остроумии, чтобы как-то сгладить ежедневную рутину. «Да, перекрою, конечно». После того как подал рапорт на пенсию, я был «вечным дневальным», то есть заступал, будучи первым заместителем начальника, ответственным по РОВД почти каждый день.
Внезапно в дверь постучали. - Разрешите, товарищ подполковник - в кабинет вошла симпатичная стройная женщина лет сорока. - Поставьте отметку, пожалуйста, - попросила она и протянула отпускное удостоверение МВД России, из которого явствовало, что обладатель сего документа является начальником следственного отдела, майором полиции. - А Вы меня не помните?- спросила она. Я внимательно посмотрел на посетительницу, и что-то мимолетное промелькнуло в памяти. - А я Вас сразу узнала. Помните разбой на квартиру, где была девочка, дочка военного, которую потом назвали «партизанка». Она, как партизан на допросе, не проронила ни звука, когда над ней издевались…
- Да, да, конечно, помню. Как же, громкий случай был.
- Банально звучит, но, наверное, после того случая я и оказалась в милиции.
Эта жутковатая история произошла около четверти века назад…
В тот день Огнёв дежурил в составе следственно-оперативной группы. Не успели толком обсудить последние новости, как поступил вызов на пульт оперативного дежурного – срочный вызов в Химзаводской микрорайон, разбойное нападение, и вдобавок «сто первая», то есть изнасилование (по номеру статьи УК).
Прибыв на место происшествия, группа застала печальную картину. Девушка с разбитой головой, вся в крови, ее плачущая мать, следы беспорядка в квартире. Из обрывков слов девочки, едва находившейся в сознании, Огнёв понял, что произошло разбойное нападение на квартиру, пострадала несовершеннолетняя, пропали вещи. Доложив в дежурную часть, оказав первую помощь, следственно-оперативная группа приступила к работе.
Тем временем, взяв постановление на судебно-медицинскую экспертизу, Огнёв и девочка с матерью поехали на дряхлом уазике в бюро судебной экспертизы, которое находилось в нескольких кварталах от дома, чтобы поскорее попасть на прием. В подобных случаях получить информацию судмедэксперта по «горячим» следам было очень важно, от этого зависела, в том числе, и правильная квалификация преступления.
Минут через пятнадцать они стояли перед кабинетом, над дверью которого висела табличка «судебно-медицинский эксперт Датбаев Булат Заирович». С ним Огнёв был знаком уже года два. Это был молодой парень, на пару лет старше его, который после окончания мединститута сразу же устроился в Бюро. С первых дней у них сложились хорошие деловые, а затем и приятельские отношения. Булат симпатизировал Огнёву своей начитанностью, умением логически выстраивать свои мысли, не бояться сложных экспертиз. Да и выпить был не дурак. Но, как говорится в одном известном фильме, «только в нерабочее время и под хорошую закуску».