Орать.
Умолять вернуться, вернуть мне веру в него, в нас…
Бездумно смотрю в окно, прислонившись к холодному стеклу лбом, перед глазами мелькают огни ночного города, люди, спешащие по своим делам, сливаются в одно сплошное месиво, становится холодно, изнутри холодно.
- Приехали, - спокойно говорит водила, поворачиваясь ко мне и выжидательно уставившись на меня.
Оглядываюсь по сторонам, узнавая свой дом, и уже собираюсь выйти, когда на приборной панели вижу фотографию мальчишки лет пяти, со смешными кудряшками и живыми зелеными глазами.
- Сын? – спрашиваю, кивая на фото.
- Сын, - соглашается он.
Шарю по карману, достаю еще пару купюр и, оставив их на сидении, выбираюсь из салона.
- Ты платил уже, - слышу в ответ.
- Сыну подарок купи, - отзываюсь, не оглядываясь, и изрядно покачиваясь, плетусь к воротам.
За спиной слышу звук отъезжающей тачки, под ногами хлюпают лужи, и ноги совершенно отказываются идти домой, вот просто категорически. Шаг вперед, два назад, и тут бутылка коньяка совершенно не при чем, нет, нет…
Подойдя к воротам, удивляюсь, что открывать мне никто не собирается. Пинаю со всей дури по железу и, услышав характерный щелчок, жду когда ворота разъедутся полностью, и только тогда захожу на территорию поместья. Я не боюсь, что не попаду в немного приоткрытую щель, просто - царь пришел, открывайте нахер все ворота.
Уже поднимаясь по ступенькам, замечаю, что дверь передо мной открывается. Сервис, однако.
- Вик… - отец пытается поймать меня за плечи и ему это даже удается, но у меня словно щелчок в голове, словно выключатель сработал. С силой отбиваю его руки, оттолкнув отца в сторону и не рассчитав силы, падаю на пол.
Отец смотрит на меня шокировано и немного зло, но мне откровенно похуй. Все, что он мог испортить в моей жизни, он уже сделал.
Осторожно встаю на ноги, даже не морщусь от простреливающей боли в пояснице. Не глядя в его сторону, плетусь в свою комнату, вслух пересчитывая ступеньки, чтобы не сболтнуть лишнего. Стоит только ему открыть рот и спросить хоть что-то, я сорвусь.
Он что-то спрашивает, а я считаю все громче, не слыша ни единого слова за спиной. Он повышает голос, я тоже, и так до самой моей комнаты. Захлопываю дверь, закрываю на замок, и только тогда могу вздохнуть с облегчением.
Стены давят. Все плывет перед глазами, а в голове одна единственная мысль: «Хочу к нему…».
Падаю поперек кровати и бездумно смотрю в стену, не понимая, почему не могу заснуть.
Пишу смс: «Я скучаю» и, перечитав несколько раз, удаляю, отбросив телефон в сторону.
Ночью мне снится кошмар, переполненный эмоциями и образами. Не помню точно, что именно снилось, слишком много лиц смешалось в одной картинке, но когда подпрыгнул на постели, дыхание было сбитое, голос хрипел, будто я орал полночи, всего колотило, футболка пропиталась потом и ощущение было, будто я не спал, а бежал стометровку.
Плетусь в душ, скидывая на ходу одежду, горячая вода не смывает усталость и пол с подогревом не спасает от холода, просто плохо.
Завтракать даже не пытаюсь, все равно не полезет. Крепкий кофе, стакан с таблеткой от похмелья, вроде порядок.
- Вик? – требовательно зовет отец.
- Что? – не оборачиваюсь, спокойно накидываю на плечи толстовку, по привычке прячась в капюшон.
- Почему не позавтракал?
Бля, он издевается?
- Аппетита нет, - удивляюсь, как голос остается спокойным и ровным, а в душе все кипеть начинает… Хотя, уже отпустило, стало похуй.
- Виктор? – слышатся шаги за спиной, но, увы, не успевают достигнуть меня.
- Ушел! – отзываюсь радушно и захлопываю за собой дверь.
Не надо со мной разговаривать, вообще общаться не надо, оставьте меня все в покое.
Стою на крыльце всего пару секунд, пытаясь понять, что изменилось, и осознание приходит слишком быстро. Пахнет морозом, температура завалилась ниже нуля, изо рта при дыхании вылетают облачка пара и чувствуется, что вот-вот пойдет снег.
Сбегаю по лестницам, морщась от простреливающей головной боли.
Школа?
Точно нет, не сегодня и не сейчас.
- Привет! – слышится радостное на том конце провода и я непроизвольно морщусь от переизбытка позитива, с трудом сдерживаясь, чтобы не отбросить телефон в сторону.
- Какие планы? – сухо интересуюсь у Кира, заводя мотор и трогаясь с места.
Мимо проехавший Лексус игнорирую в упор.
- Школа? – спрашивает он, и с моих губ слетает нервный смешок.
- Не она, - ставлю его в известность.
- Отвергаешь, предлагай, - слышу, как у него что-то падает, его приглушенный мат, прощание с кем-то и хлопнувшая дверь.
- Тачку не бери, - говорю, и сбрасываю вызов.
Когда подъезжаю к его дому, он уже стоит у ворот и кутается в теплый шарф. Светлая куртка с меховой отделкой, идет ему невероятно, темные джинсы делают ноги еще более стройными, стильные кожаные ботинки сияют, и все бы ничего, но красный, почти алый шарф, в упор не подходит не к чему, но даже он ему идет.
- Че так долго? – запрыгивает на переднее пассажирское и, зябко поежившись, переводит на меня немного обиженный взгляд.
- Пробки, - пожимаю плечами и трогаюсь с места.
- Где? – скептически изгибает бровь и выжидательно на меня смотрит.
Ну да, между нашими домами километров пять, и откуда там взяться пробкам?
- Что у нас с планами? – видя, как он неторопливо ерзает на сидении, начинаю задумываться, а не отвезти ли мне его в школу?
- Пьем! – как приговор.
- Судя по стойкому запаху перегара, ты либо уже, либо вчера.
- Не язви. Куда едем?
- Клуб? Дача? Сауна? Выбирай, - предлагает, забрав у меня из губ прикуренную сигарету и выкидывая ее в окно.
- Дача, потом клуб.
- Как тебе будет угодно. Народ сгонять? – интересуется и так зная ответ.
- На твое усмотрение.
Его смешок и пока мы едем за город, он звонит прислуге и выгоняет всех оттуда, следом звонит некоторым знакомым и приглашает в гости, зная, что они не откажут.
Когда подъезжаем к даче, той самой, где мы праздновали день рождения, у ворот уже стоят две машины.