- Ты меня любишь? – тихонько спросила я, не сдерживая горьких слёз.
- Да! – эмоционально воскликнул мужчина, резко сжимая меня в своих удушающих объятьях. – Чертовски люблю, ты же знаешь!
- Тогда хорошо. – скрепя зубами вымолвила я, борясь сама с собой. – Просто обещай не трогать мою семью, Аррон. Обещай. – потребовала, чувствуя, как горячий язык резко слизал с моей щеки крупную слезу.
- Тогда обещай, что ты не в обиде. – в ответ промычал мужчина, осыпая мою шею жесткими поцелуями. Оставлял на нежной коже багровые засосы и кровавые разводы.
- Безусловно. – слабо улыбнулась я, искренне переживая за родных. – Поехали домой. – я нервно дёрнула мужа в автомобиль, при этом окинув пустое шоссе настороженным взглядом.
Глава 2
Огромный особняк так и кричал о материальном положении своего хозяина, нет, он истошно вопил о богатстве дома Леоне. Я нервно сжимаю подол платья, оставляя на шёлке Малберри мятые следы. Едва слышно выдыхаю, собираясь с мыслями, что сводили с ума. Они словно огромная паутина затягивали в свои пугающие сети, они не собирались отпускать меня, оставляли беспомощно дёргаться в попытке выбраться. И я не могла это сделать, погружаясь всё дальше во тьму. Краем глаза смотрю на мужа, что слабо улыбнулся мне.
Это он сбросил меня в эту чертову тьму.
- Не переживай, - мужская ладонь поверх моих рук, заставляет вздрогнуть от неожиданности. – никто не посмеет сказать тебе ни слова. Ты моя жена. – твёрдо произнёс Аррон, выходя из машины и открывая мне дверь. – Ты настоящая хозяйка семьи Леоне.
- Только вспомнил об этом, дорогой? – язвительно протянула я, вкладывая свою миниатюрную ладонь в его огромную лапу. Серые глаза мужчины недобро сверкнули. – Надо было думать раньше, пока твоя маленькая шлюшка не опозорила меня перед твоими подчинёнными. Они меня теперь ни во что ставить не будут. – зло прошипела мужу в лицо, зная о здешних порядках.
Кто будет уважать женщину, которую не уважает собственный муж? Никто.
- Ты. Моя. Жена. – отчеканил блондин, резко притягивая меня к себе и сгребая в охапку. – Я убью каждого кто посмеет косо посмотреть на тебя, Астрид.
- Готовься играть в Потрошителя. – невесело улыбнулась я, краем глаза замечая, как обитатели дома вышли встречать своего хозяина. Презрительно кривлю губы при виде молоденькой девушки с алой помадой на губах, рыжая прислуга в слишком короткой форме горничной, уловив мой взгляд стыдливо спряталась за главной домоуправляющей. – Уволена. – прорычала я, вырываясь из объятий мужа. - Мне нужна горничная, а не дешёвая грелка под одеялом. – бросила грубое, отталкивая от себя блондина и проходя мимо прислуги. – Увижу, отдам на разговор парням. Сама понимаешь о чём я, если мозгов хватает.
Вижу, как побледнела рыжая и стремительно ухожу наверх по ступенькам дома. В другую часть особняка, туда где находятся гостевые комнаты. Я не вынесу Аррона, который бы сделал вид, что ничего не произошло. Но нет, это произошло и разрушило между нами абсолютно всё.
Один неверный шаг, и у нас больше нет возможности повернуть время вспять.
Торопливо обхожу прислугу, что при виде меня низко поклонилась. Уверена, они знатно посмеялись с неудачницы жены, что не смогла удержать мужа. Сдерживаю идиотские слёзы, что хотели задушить меня сегодняшней ночью. Тыльной стороной ладони резко стираю с губ алую помаду. Разрыдаться при всех означало бы признать то, что Аррон задел меня, признать своё поражение, что делать было нельзя. Он не даст мне развод, но и пережить это унижение невозможно. С грохотом открываю первую попавшуюся комнату, и с разбега прыгаю на кровать, наконец-то давая себе возможность побыть собой. Только оставаясь совершенно одной и слушая глухие удары собственного сердца, я могла позволить себе кричать в подушку, разрывая голосовые связки. Только тогда, когда никто не видит, я могу истошно рыдать от адской агонии внутри. Только я и эта разбитая девушка в отражении зеркала напротив кровати. Я бросила мимолётный взгляд на зеркало в золотой оправе, встречаясь с пустым взглядом светло-карих глаз брюнетки, чьи тёмные длинные локоны разлетелись по белоснежной наволочке. Я осторожно дотронулась до горячей кожи, со злостью растирая тушь по смазливому лицу.
Ненавижу! Ненавижу! Я ненавижу тебя, Аррон Леоне!
Падаю лицом в белую ткань, оставляя на ней чёрные пятна от дорогой косметики. Всё должно было быть иначе! Кусаю губы в кровь, размазывая слёзы по щекам. Он не мог так поступить со мной! Со всей силы бью кулаками по мягкой подушке, надеясь хоть как-то смягчить эту адскую боль внутри. Но ничего не выходит, отчего я лишь отчаянно воплю во всю глотку, зло сжимая волосы у корней. До белых пятен перед собой закрываю глаза, в глупой надежде уснуть. Просто заснуть от этого ублюдского бессилия, что так нещадно вцепилось в мою глотку. Я не могу дышать, захлёбываясь в собственных слезах. Не могу пошевелиться в страхе за семью. Я не могу ничего сделать!