- Потому что перспектива отправиться со мной тебя не радует. Ты всегда хмуришься, когда мы об заговариваем. Что ещё я должен думать?
- Хмурюсь? Да потому что я одно и то же уже шестой раз повторяю!
- А ещё ты разговариваешь во сне, - добавляет мужчина, никак не комментируя мою реплику.
Вот теперь я смущаюсь. Мы по-прежнему спим в разных кроватях, даже в разных комнатах, неужели он правда что-то услышал? Квартира, конечно, маленькая, но не могла же я говорить настолько громко?
- Мало ли, какая мне ерунда снится?
- Ерунда? – усмехается он, изогнув брови. - Тебе снится Рраяр, если только я правильно понял многочисленные и весьма нелестные эпитеты.
- Вот же пакость! Даже во сне от него покоя нет!.. Я хочу поехать, Аллеон. Хочу, чтобы мы были вместе, веришь?
Встав из-за стола, он присаживается на корточки рядом со мной и, взяв мои ладони в свои, ласково их поглаживает.
- Верю, Дари. Просто подумал, что зря я, наверное,…
Что за мазохистская привычка излишне драматизировать? Зачем он это делает? Почему упрямо считает, что все мои чувства к нему сводятся к жалости? Это не так!
- Что?
Всё моё раздражение теряется в глубокой, мягкой зелени его глаз. Какой же он всё-таки красивый! Красивый, надёжный и самый родной. И весь мой. Весь в моём полном распоряжении. Давно пора начинать пользоваться этим приятным фактом.
- Ничего, - отзывается тихо, передумав объяснять.
Кажется, не одна я наслаждаюсь моментом. Не торопясь подниматься, Аллеон зачарованно смотрит на меня снизу вверх, и это почти как прикосновение – лёгкое, невесомое, но всё же вполне ощутимое и волнующее, - глаза, щёки, губы, шея – и снова губы. Пальцы, ласкающие моё запястье, заметно теплеют. Сиир всем телом подаётся вперёд - поцелует? Но он почему-то останавливается. Почему? Я ведь вижу, что ему тоже этого хочется!
Свободной рукой касаюсь виска неподвижно замершего мужчины, медленно очерчиваю скулу и, решившись, кладу ладонь на сильную шею, чтобы тут же потянуть его к себе.
- Нельзя, - хрипло шепчет, прикрывая наполняющиеся нечеловеческой тьмой глаза. – Суфур ещё не выветрился, помнишь?
- Ну и пусть, - отзываюсь, не в силах отвести взгляд.
Тянусь к нему, надеясь, что Лен не оттолкнёт. Если только попробует, я точно рассержусь и… Твёрдые, горячие губы встречают мои ещё на полпути, мгновенно затягивая в умопомрачительный, пьянящий и какой-то исступлённый поцелуй. Словно это в последний раз, и нам нужно взять от него как можно больше, чтобы не жалеть и никогда не забыть. Ошарашенная столь сильным и внезапным напором, я поначалу теряюсь, но Аллеона это не смущает: кипящего в нём желания с избытком хватит на нас обоих.
- Дари… - выдыхает в промежутках между поцелуями, жадно сжимая меня в объятиях. – Боги, Дари!… Нам нельзя сейчас…
- Можно! – заявляю уверенно. – Я не боюсь.
Неправда, конечно. Боюсь, и ещё как. Но, если буду трястись каждый раз, когда ложусь в постель с собственным любимым мужем, у нас вообще ничего не выйдет! Да, Лен пока несколько не в себе, но ведь полмесяца же прошло, действие той травы уже должно было ослабнуть.
- Нельзя… - из последних сил спорит сиир, и, вопреки своим же словам, подхватывает меня под бёдра, тесно прижимая к горячему телу.
Мой тихий стон удовольствия сливается с его страдальческим. Уткнувшись носом мне в шею, он тяжело дышит, а я, понадёжнее обхватив его ногами, ласкаю широкую спину. Сквозь футболку отчётливо чувствуются три твёрдые пластины. Неприязни они не вызывают: я настолько привыкла, что уже не считаю их чем-то пугающим. Это, наверное, слегка ненормально, учитывая, что я не так давно узнала о сиирах и прежде никакие отклонения меня не привлекали, но теперь все эти звериные черты кажутся даже интересными. Правда, только в ограниченных количествах. Если Аллеон совсем обернётся, ни о какой близости и речи не будет.
- Ничего, если ты немного изменишься, - шепчу успокаивающе, видя, как ему тяжело.
Лен буквально впивается в меня недоверчивым взглядом:
- Полуоборот?
Поёжившись, киваю. Понимаю что, он вряд ли ожидал подобного заявления, но зачем же так жутко смотреть? Как на допросе прямо! С пристрастием! Весь романтический настрой спугнул.
Видимо, он тоже это замечает, потому что тут же мягко касается губами шеи.
- Прости, - едва различимый выдох, от которого я вся покрываюсь мурашками.
Осторожный поцелуй возле ключицы, ещё один, уже выше и гораздо смелее, и я сама приглашающе наклоняю голову. Прикрывая глаза, сжимаю его плечи, скольжу ладонями по груди, а потом вдруг замечаю, что мы добрались-таки до кровати. Лен опускает меня на подушку и, глядя в глаза, ласково проводит по шее самыми кончиками пальцев: