Пока он рассказывает, становится легче. На миг. Вместо того чтобы отступить, остатки вязкой дурноты вдруг оборачиваются жаром и устремляются вниз по позвоночнику, да так резко и неожиданно, что у меня вырывается стон, далёкий от боли.
- Ну вот, ещё немного – и можно возвращаться домой, - усмехается Сиор с облегчением.
Как бы ни крепился, он всё-таки не выдерживает - сминает мои губы с такой сокрушительной силой, что ранит острыми клыками. Поцелуй получается с металлическим привкусом крови, его и моей. И от этого сдержать инстинкты Сиору становится совсем невозможно.
- Я осторожно… - шепчет жарко и прерывисто. – Осторожно… Расслабься, будет не так больно.
Его лихорадит – так сильно он пытается сохранить контроль. Тело, прижимающее меня к алтарю, потряхивает, радужка глаз налилась алым светом, из-за пересохших губ выглядывают кончики удлинившихся клыков, блестящих в серебристом лунном сиянии. Мне не страшно (ну, может, немного!), но зрелище всё же обескураживает. Хватит всего раз увидеть такое, чтобы никогда больше не верить в сказки о цивилизованных вампирах!
Даже будучи в таком состоянии, Сиор не забывает сначала поцеловать – коротко, зато мягко и виновато. Настоящий подвиг с его стороны! Победа над собой и природой. Я же вижу, что с тех пор, как в воздухе запахло кровью, каждая секунда промедления даётся ему с болью.
- Иди сюда, - он тянет меня вверх, судорожно обнимает.
Сидеть и правда удобнее, чем лежать. Неизвестно ещё, сколько времени вампиру понадобится.
Быстро проведя по его щеке, ободряюще улыбаюсь и наклоняю голову в сторону. Благо, опыт уже имеется.
Фильмы врут. Сиор кусает больно, и никакого «неземного удовольствия» в этом нет. С самого начала подозревая что-то подобное, я опасалась, что будет ешё хуже, но пока плечо и шея ноют вполне терпимо. Хотя, судя по ощущениям, клыки у него о-очень длинные.
Саблезубый вампир…
Мысленно улыбнувшись, выдыхаю и расслабляюсь.
- Всё хорошо.
Только перепуганное сердце до сих пор колотится, как сумасшедшее.
Мне слышно, как он пьёт. Сначала жадно, крепко обхватив меня за плечи. Потом – спокойнее, тише, но всё равно не в силах остановиться.
Боль отступает, сменяясь покалыванием. Я стараюсь не ёрзать, чтобы не спровоцировать новую вспышку, но получается плохо: тело понемногу затекает от неподвижности. А ещё Сиор горячо дышит мне в шею. И гладит. Везде: по остро-чувствительной шее, по спине, по рукам и бёдрам. Гладит так, что я сама начинаю дышать чаще и прижиматься к его груди. Почему-то всё ощущается очень сильно, ярко, как никогда прежде. Словно я всю жизнь провела в тонком, но плотном коконе, а сейчас он вдруг исчез, оставив кожу беззащитной и нервно-восприимчивой. Лёгкая слабость кажется разливающейся по венам истомой, и когда Сиор отстраняется, я вижу, что она опьянила и его тоже.
- Давай вернёмся домой, - шепчу, запустив пальцы в тёмные волосы.
Нам срочно надо в спальню. Иначе я точно сделаю что-нибудь, что богиня сочтёт оскорблением её священного храма.
Ничего не слушая, он настойчиво расстёгивает молнию на моём платье, стягивает его с плеч.
- Нас ещё не отпускают, - выдыхает, целуя между ключиц, и ниже, ниже, пока не добирается до груди.
Щёлчок застёжки, осторожный рывок, – и вся моя одежда, кроме полоски сиволических трусиков, отправляется на пол. Туда, где вокруг алтаря серебрится волшебный узор, которого раньше не было. Преграда с виду тонкая, однако, соприкоснувшись с ней, брошенное платье словно налетело на стену.
Ужасная, кощунственная мысль о том, чтобы заниматься любовью в храме пасует перед атмосферой этого места. Не подавляя, она окутывает разум шёлковыми ловчими нитями, искусной драпировкой скрадывает запреты морали и поднимает на поверхность ту часть моей души, которая стремится лишь к наслаждению.
Обострённая, болезненно-приятная чувствительность расползается от шеи по всему телу, принося целый шквал волнующих ощущений: от сокрушительно-нежных поцелуев, от моих распущенных по плечам и спине волос, от жарких прикосновений ладоней Сиора, его дыхания на моей коже.
Откуда эта бьющая по нервам пронзительность? Он что-то сделал, когда укусил?
- Так и должно быть: ты – новообращённая. Твоё тело уже не совсем человеческое, и реакции... – Сиор проводит по шее, очерчивает грудь и с довольной улыбкой следит, как я, закусив губы, выгибаюсь вслед за его рукой, чтобы продлить ласку, - … реакции изменились. Теперь всё будет немного иначе. Особенно сегодня. Потом ощущения схлынут, ты освоишься, но сегодня… - он вдруг сжимает грудь, одновременно с нажимом проведя между моих ног, и я против воли вздрагиваю, всхлипываю, подавшись вперёд. – Сегодня ты вся моя.