Стоя под десятками взглядов, я ощущаю их сомнения, надежду и липкие волны страха.
- Я хотел бы переговорить с вами в более тихом месте и обсудить дальнейшие действия. Эшер, ты с нами или хочешь побыть с сестрой?
Кот, всё это время не отрываясь смотревший на Тарис, хмурит тёмные брови. Он очень волнуется за неё, но и нас оставлять одних опасается.
- Мы позовём вас, когда придёт пора возвращаться, - понимающе улыбается Аллеон. – Идите.
- Спасибо, - выдыхает Эшер. - Дари знает, где дом моей сестры. Ты ведь ещё не забыла?
Вообще-то, сомневаюсь, что отличу его от других, но разве это сейчас важно?
- Найдём!
Возникает короткая заминка, пока Терион и остальные ждут разрешения от своего отца, не осмеливаясь, однако удерживать женщину силой.
- Что-то не так? – уточняет Лен. – Кстати говоря, Оррин, прошу вас убедить жителей вести себя мирно, иначе придётся столкнуться с последствиями.
Оррин щурится. Уголки его губ приподняты, но улыбкой эту гримасу не назовёшь. Он что-то задумал.
Им всё это не нравится. Да, кого-то грядущие изменения радуют, но большинство совсем не в восторге и поглядывают на нас, как на добычу.
Но я уже не боюсь.
Ограниченные люди, привыкшие жить в своём ограниченном мире и не знающие ничего о том, что происходит снаружи. Что бы они о себе не думали, оборотни-кошки – вовсе не самые опасные создания из тех, что мы видели.
- Мальчики, разойдитесь! - ворчливо командует сыновьям Минира. – Вы мешаете Тарис!
Едва те расступаются, Эшер тут же забирает сестру, обнимает её за плечи, но сам смотрит на Старшего, опасно сузив тёмные очи.
- Поговорим в моём доме, - говорит между тем Оррин. – Следуйте за мной.
- Где мой муж? – требовательный, звенящий голос Тарис заставляет его замереть. – Где Киррин?
- Откуда мне знать? – удивляется показательно. - Я его сегодня не видел.
- Не лги! – тихо рычит Эшер.
- Уважаемый нисс Оррин, давайте не будем начинать сотрудничество с обмана. Предупреждаю вас, что на территории нашей страны принуждение, ограничение свободы и магическое внушение являются преступлениями.
- Вот туда и катитесь! – шипит кто-то в толпе.
Шум со стороны одного из домов привлекает наше внимание. Через незастеклённое окно доносится грохот, звон чего-то разбившегося и оттуда выскакивает женщина. Цветастое платье смотрится на ней так, словно взято с чужого плеча, волосы распущены, а на лице такая смесь ужаса и надежды, что я вздрагиваю.
- Помогите мне! Нисс инспектор, пожалуйста! – восклицает она отчаянно.
Не осмеливаясь приблизиться к оборотням, незнакомка останавливается в нескольких метрах от них, устремив на Лена полный мольбы взгляд.
- Заберите меня отсюда! Прошу! Я заплачу, обещаю!
Следом за ней из дома вылетает разъярённый мужчина, но, наткнувшись на взгляды собравшихся, замедляется.
- Семейные ссоры, - усмехается Оррин. – Прошу прощения, что…
- Он мне не муж! – отшатываясь, кричит женщина. – Он тюремщик!
- Идите сюда, нисса, - ровно произносит Аллеон, тронув меня за руку, и сам делает пару шагов ей навстречу.
- Убери от неё лапы! Она моя!
Но Лен делает вид, что не слышит.
- До выяснения всех обстоятельств я беру эту женщину под свою защиту, - объявляет он громко и улыбается ей: - Вы ведь не боитесь сииров?
Та широко распахивает и без того огромные глаза, а потом ускоряет шаг, стремясь поскорее добраться до нас.
Эшер пятится к ближайшей стене, прижимая к себе сестру.
Дальше всё происходит одновременно.
Они нападают втроём: тот мужчина и ещё два молодых парня из тех, кого возмутил наш визит. Превращаются в зверей, прыгают, чтобы повалить и хорошенько потрепать зарвавшегося чужака. Может быть, даже прогнать: их больше, они уверены в своём превосходстве. Но никто не успевает даже дотронуться – отлетают, отбитые мощным хвостом сиира.
При виде жуткого монстра толпа испуганно отхлынула, образовав вокруг нас свободное пространство, но никто не уходит. Любопытство сильнее страха.
Пока оба молодых кота, подвывая от обиды и боли, встают на лапы, Аллеон рывком хватает третьего, самого крупного. Сжимает, подняв на уровень своих глаз. Тот поначалу рычит, дёргается, но уже через секунду болезненно взвизгивает и только тихо поскуливает.
Сбежавшая женщина смотрит на него во все глаза, с каким-то нездоровым наслаждением. Но я не могу её за это винить. Наверняка, это и есть та, о ком говорил Эшер. Если б мне пришлось целый год жить так, как она, я бы сошла с ума, ведь даже убить мерзавца было нельзя: месть последовала бы незамедлительно.