Он настороженно прислушивается. Я тоже напрягаю слух, и не сразу, но различаю приближение Лена, настойчиво от чего-то отказывающегося. Реплики его собеседника сводятся к заверениям в понимании и каких-то пошлых смешках.
Что там случилось?
- Всё в порядке? – спрашиваю, едва сиир заглядывает в комнату.
Выглядит он озадаченным и, пожалуй, чуть смущённым, так что предчувствия у меня не самые радостные.
- Эм-м… - тянет он, а потом всё же подталкивает вперёд перепуганную девочку. – По большей части, да. Только с женщинами поговорить не получится.
Молча поднимаю брови.
- Это наша помощница на всё время пребывания здесь.
Что-то выглядит всё очень знакомо… Только вместо красавца-инкуба – подросток с неровно заплетёнными косичками, веснушками и ужасом в огромных зелёных глазах.
- Её зовут Сефира, - добавляет Лен, - и она немая.
Отлично! Информации не получить, но наедине теперь не побудешь.
Нет, против самой девочки я ничего не имею. Возмущает предприимчивость, с которой её нам подсунули.
- Как тебя угораздило?
- Встретил её в коридоре, пытался узнать дорогу. Это заметил нисс Гэгх и подумал, что нам нужен кто-то в постель.
- В постель?! Да она же ребёнок! – меня прямо распирает от негодования. – Сколько тебе лет? Показать можешь? Да не бойся ты Аллеона, иди сюда. Никто ничего тебе не сделает.
Не доверяя мне, она бросает робкий взгляд на сиира.
- Слушайся эту госпожу.
Пересев на кушетку, за руку усаживаю Сефиру рядом, мысленно содрогаясь от тонкости её запястий. Как две тростинки.
- Не бойся, - повторяю, осторожно сжав ледяную ладошку, и, ощутив что-то не то, недоверчиво её переворачиваю.
Так и есть, пальцы и нижняя часть, возле запястья, сильно стёрты.
– Это что, мозоли? – выдыхаю, ужаснувшись. Что она делала? Скребла их чем-то? Стирала целыми сутками? - Лен, ты только взгляни!
Издалека оценив ранки, он роется в сумке и перекидывает мне тюбик крема:
- Толстым слоем. Должно помочь.
Пока мажу, крепко сжимаю губы. Лен часто повторяет, что миры самобытны, и мы не имеем права вмешиваться, но как же хочется! Очень хочется сделать хоть что-нибудь, изменить жизнь запертых в этом мире женщин, чтобы они узнали, что бывает иначе, чтобы увидели это… Но, обрабатывая загрубевшие от тяжёлой работы ладошки девочки, я ни слова не говорю.
Сейчас для неё тут не столь ужасно, как для меня: она привыкла. Пусть пока так и будет. Пусть лучше с самого начала не питает надежд, чем потом мне придётся объяснять, почему мы пообещали, но не можем её забрать. Это будет невыносимо.
- Не привязывайся, Дари, - ровным голосом предостерегает наблюдающий за нами Медиф. - Ты для неё всего лишь странная госпожа – одна из многих. Она, не задумываясь, предаст тебя ради хозяина. Потому что завтра ты отсюда уедешь, а ей предстоит остаться.
Девочка вздрагивает и опускает глаза.
В ответ на мой укоризненный взгляд он пожимает плечами:
- Я знаю, о чём говорю.
Медиф прав, но нужно совсем зачерстветь душой, чтоб никому не сочувствовать. Понимаю, что он заботится и пытается уберечь от разочарования, но я бы, наверное, сама себя испугалась, если б при виде всего, что здесь творится, моё сердце не сбилось бы с ритма.
Закончив, вручаю заживляющую мазь девочке.
- Возьми. Тебе пригодится. Да бери же, бери! Не бойся.
Лен просматривает документы, и, чтобы не мешать, я тихонько ложусь по другую сторону кровати с заранее припасённой энциклопедией.
Инкуб присаживается рядом, подложив под спину подушку, а девочка поначалу скромно размещается на полу у дверей.
- Пользуйся кушеткой, - разрешает он.
Дождавшись кивка и от сиира, она послушно перебирается на новое место и замирает на самом краешке.
Сосредоточиться на чтении не получается. Посмотрев на маленькую напряжённую фигурку, встаю и пододвигаю к ней небольшую вазу с фруктами – ничего особенного: пара яблок, груша и виноград, но глаза у Сефиры становятся испуганными и недоверчивыми.
- Кушай, что хочется, - проглотив вставший в горле ком, улыбаюсь и сама вкладываю ей в руку яблоко: - Угощайся, пожалуйста.
Аллеон снова подтверждает своё согласие, и девочка робко мне улыбается. Чтобы не смущать её и не отвлекать от еды, возвращаюсь к Медифу, но из любопытства подглядываю. Быстро расправившись с яблоком, она некоторое время в нерешительности смотрит на оставшиеся фрукты и исподтишка рассматривает нас. Особенно Лена: он, кажется, ей понравился. Нам же с инкубом достаются настороженно-изумлённые взгляды. Убедившись, что никто не собирается её ругать, и вообще мы заняты своими делами, Сефира осторожно берёт ещё одно яблоко и прячет в карман, незаметный на более чем свободной одежде. Потом украдкой пробует виноград, и в этот момент её лицо становится таким счастливым, словно ей одной подарили огромный торт.