— М-р-р? — вопросительно мурчит кот, смешно дёргая кисточками на аккуратных ушках.
— А ведь ты тут самый красивый! — улыбаюсь, чувствуя, как напряжение медленно отпускает. — Гораздо лучше всяких там золотых кошек!
— У-р-р-у, — соглашается он, потираясь щекой о мой бок.
Забыв, что это не домашний питомец, а едва знакомый мужчина, глажу его по гибкой спине, чешу за ушами, пропускаю мягко струящуюся шерсть сквозь пальцы. Басовитое мурчание отдаётся приятной вибрацией, от которой чудесным образом становится легче. Приступ бессильной злости быстро сдаёт позиции, уступая место чему-то светлому и согревающему — надежде, спокойствию?
Понятно что, вся эта лесная эпопея очень некстати, но всё ещё образуется. Мы доберёмся до города и через первую же дверь вернёмся в Барриар, к Лену. А как только переступим порог дома, я утащу его в спальню и заставлю, наконец, закончить начатое.
И про это местечко мы не забудем. Наверняка он найдёт способ приструнить оборотней.
Рраяр же пусть сегодня наслаждается женским обществом. Вряд ли он против. Если даже что-то пойдёт не так, магия у него всегда при себе.
Когда восторги поутихли, я всё-таки вспоминаю о приличиях и выпускаю могучую шею кота из объятий.
— Давай спать. Завтра у нас будет долгий день.
Но Эшер то ли не понимает, полностью отдав управление телом второй половине, то ли раздумал спать на полу. Он ложится рядом, обвивает длинным хвостом мою ногу и тихонько тарахтит, уткнувшись носом в волосы. Обескураженная от столь внезапного проявления симпатии, с минуту решаю, как реагировать. Стоит ли относиться к этой меховой грелке так же, как к человеку, мужчине? Наверное, да.
— Эшер…кхм… отодвинься, пожалуйста.
Сопение в ухо становится громче. Оборотень старательно притворяется спящим и даже не думает исполнять просьбу.
Я отползаю сама. Кровать не очень широкая, но расстояние в две или три ладони соблюсти можно. Можно — если только оба участника действуют заодно, а это явно не наш случай. Кот по-пластунски подползает ближе, щекотно утыкается в шею мокрым носом и в довершение кладёт лапу мне на бедро.
— Я так не усну! — возмущаюсь.
А он, абсолютно довольный собой, опять начинает мурчать.
Ладно. Будем сегодня считать его крупногабаритной версией Зара.
Вздохнув, смиряюсь с пушистым соседом и закрываю глаза. То ли из-за накопившейся усталости, то ли благодаря убаюкивающему урчанию сон приходит на удивление быстро.
Мне снится бесконечная гонка на чёрном мотоцикле. Мимо проносятся огни ночного города, вспышки чужих фар. Шум ветра сливается с рёвом двигателя, а в груди нарастает безграничный восторг и чувство полной свободы.
Ночь пролетает одним мгновением.
К счастью, утром в кровати никого нет. Зябко поёжившись от прохладного воздуха, оглядываюсь в поисках источника разбудившего меня шума. Стук доносится из другой комнаты. И чего это Эшеру не спится? Солнце ещё даже не встало!
Неохотно расставшись с одеялом, заглядываю за занавеску, отделяющую одно помещение от другого, и натыкаюсь взглядом на большой щит, связанный из нескольких тонких жердей. Сооружение отдалённонапоминает плот. Мы собираемся куда-то сплавляться?
— Доброе утро, нисса, — здоровается оборотень, отвлёкшись от работы.
— Доброе, Эшер. Что это такое?
— Я хотел попробовать сделать дверь. Вдруг, у тебя получится ею воспользоваться?.. Не очень, да?
В его детище зияют дыры: неровные жерди трудно подогнать друг под друга, не оставив зазора, но всё это мелочи. Почему он догадался смастерить дверь, а я — нет?
— Честно говоря, даже не знаю. Попытаться точно стоит, если получится, кучу времени сэкономим… Рраяра ещё не было?
— Наверное, он придёт позже. Когда хоть немного отоспится. Разогреть завтрак?
— Давай подождём его. Помочь тебе закончить? Я, правда, не знаю, как именно это всё делается, но…
— Я вообще дверь последний раз видел лет сорок назад, — добродушно усмехается кот. — Придумаем что-нибудь.
— Просто ослабь верёвку и засунь между жердей палку, чтоб за неё можно было тянуть, — лениво вмешивается Рраяр, через окно наблюдающий за нашими изысканиями. — Лишь бы не разваливалось, детали тут вообще не важны. А вот саму дверь лучше обтянуть тканью, чтоб не просвечивало. Так проще настроиться.
Вопреки ожиданиям, выглядит он свеженьким и хорошо отдохнувшим.
— А я-то думала, после бурной ночи ты будешь едва ползать! Что, у вас что-то не получилось?
Мне гадко думать о том, как он провёл эту ночь. Но знать им об этом не обязательно.
Эшер, удивлённый моим ехидным тоном и видимым отсутствием ревности, недоумённо смотрит на пребывающего в приподнятом настроении джаройя. Встречу любящих супругов он представлял явно не так.
— Две сексуальные шатенки до праздника, две весёлые сестрички-блондинки — после и одна потрясающе страстная брюнетка с утра, — с гордостью перечисляет джарой свои достижения. — Даже не хочется уходить. Может, задержимся на денёк?
— Меня ждёт Аллеон.
— Так вы всё-таки не муж и жена? — спрашивает оборотень, склонив голову на бок.
— Нет!
— Формально — да, — возражает Рраяр. — Но люблю я другую, а её вообще дома два других мужа ждут.
— Один.
— А тот смазливый мальчишка-раб? Выбросишь, как наиграетесь?
— Медиф больше не раб! Я бы с радостью его отпустила, если б могла!
— Он будет полным кретином, если не найдёт способа с тобой переспать. А как только это случится, ты ни за что от него не откажешься: лисилаи не зря так ценятся женщинами.
— Хватит, Рраяр. Я начинаю думать, что ты мне завидуешь.
Громогласно расхохотавшись, он перепрыгивает низкий подоконник и уверенно шагает в сторону кухни. Проголодался, наверное, после ночных подвигов.
Эшер молча возвращается к незаконченно двери, а я стою рядом на случай, если всё-таки ему потребуется помочь. Ну, и ещё потому, что не хочу слышать джаройя.
— Итак… — произносит кот после паузы, — у тебя правда трое мужчин?
— Вроде того, — признаю хмуро.
— И как они друг с другом ладят?
— Ещё не знаю. Рраяр с нами не живёт, а с Медифом мы только пару дней назад познакомились.
— Хватит сплетничать, — укоряет Рраяр, возвращаясь с толстым бутербродом. — Давай-ка поговорим серьёзно. Не рассказывай своему сииру, что чуть не стала общественным достоянием, поняла?
— Предлагаешь обманывать мужа?
— Так будет лучше.
— Нет.
— Послушай меня, наивная простушка. Если ты расскажешь, он тут всё разнесёт. Деревня погибнет.
— Тут больше двадцати оборотней! — обеспокоенно вмешивается Эшер.
— Ты, похоже, никогда не видел сииров, приятель. Любой из оборотней будет ему на один укус. Как раз в пасти поместится.
— Но так же нельзя! — в голосе мужчины столько неподдельной тревоги, что я просто не могу промолчать.
— А договариваться, что толпа здоровенных мужиков по очереди изнасилуют женщину, можно?!
— Не все оборотни плохие, — тихо говорит он, опустив взгляд.
— Вот именно. А Аллеон сейчас злой и нервный, разбираться он точно не станет.
— Лен не злой.
— То, что он ласков с тобой, ещё ничего не значит. Сииров не зря назначают солтрэнами. Вынося наказание, они бывают неумолимы. Не говоря уже о том, что оборотни угрожали тебе, его тиали. Он их буквально растерзает — с кровью на стенах и ошмётками на земле. Без сильных мужчин деревня останется беззащитной. Нежить быстро добьёт оставшихся.
Нет, не верю. Рраяр понятия не имеет, о чём говорит. Я не встречала мужчины мягче Лена. Он не устроит безоглядного геноцида.
— Аллеон не чудовище. Он не жесток и никогда не причинит зла невиновному. Поэтому, если потребуется, я лично открою переход и провожу его к Оррину. Пора перестать опаивать тех, кто попадает сюда, надеясь получить помощь. Даже передать не могу, как это низко! У тебя ведь есть та, кого ты любишь, Рраяр. Представь, что она бы оказалась в этой деревне, и вместо помощи её бы…