«?!»
- ...но увидев твое измученное лицо, на котором все еще были заметны следы слез, я поклялся себе в другом.
- Что же вы себе обещали? – тихо прошептал Саске.
- Я пообещал, что дождусь того момента, когда ты придешь ко мне в магазин и когда ты скажешь, что не боишься меня. Я часто видел, как ты бегаешь мимо моей лавки в Академию, но когда я пытался поймать твой взгляд, я смотрел лишь в большие глаза детских предрассудков. И я понимал, что еще слишком рано и ты не готов. Ты не готов к твоему обещанию… Ты ведь тоже кое-что пообещал себе на следующий день, так, Саске-кун? Потом я узнал, что ты сбежал из деревни в поисках силы. Тогда я подумал, что вскоре ты непременно повзрослеешь. А теперь ты здесь и ты не боишься, в твоих глазах я больше не вижу детского страха, я вижу в них решимость. Возможно, я единственный человек в Конохе, кто одобряет твое желание убить старшего брата, но у меня на это есть причины.
Поэтому сейчас я тебе кое-что подарю. Это тебе поможет исполнить данные нами обещания.
- Вы… хотите мне… подарить?
- Да, я же сказал, что хранил это для тебя, того, кто будет достаточно силен, чтобы отомстить за мою дочь. Идем.
Старик поднялся, Саске, словно во сне, пошел за ним.
Они вышли в заднюю комнату. Старик резким движением отдернул полог с одной витрины. Там, на подставке был закреплен один из самурайских мечей, которые Саске видел и в самой лавке.
- Это моя гордость. Я делал его для Рэйко, хотел преподнести, как дар к первому году со дня свадьбы. Но… Лучше этого меча я так ничего и не сделал. А теперь он твой.
- Мой? – Саске прикоснулся к холодному лезвию, меч мягко отбрасывал лунный свет. Лезвие было острым. Тонкая работа. На лезвии был высечен узор в виде всполохов молний, переплетенных с длинными извивающимися драконами, ручка идеально ложилась в ладонь.
- Здесь есть еще ножны, - сказал старик.
Саске обернулся. На черных, матовых ножнах ничего не было вырезано, лишь посередине шла глубокая борозда.
- Он такой же, как ты – по внешности не скажешь, что за сила и ярость скрывается внутри. Используй его с умом.
Саске поклонился и вышел.
За время, проведенное в этой бедной пыльной лавочке, он научился гораздо большему, чем за месяц в подвалах Орочимару.
Часть 16. Гром и молнии!
День 32, наконец-то.
Саске вернулся в убежище еще до рассвета. История, рассказанная стариком, задела что-то, чего, как предполагал Саске, уже давно в нем не было. Теперь же он ясно чувствовал, как это что-то гулко стучит внутри.
Почему-то он не хотел, чтобы Кабуто или Орочимару видели его меч. Прокравшись в свою комнату и выпнув оттуда Блохастого Матраса, он огляделся в поисках места, где можно было бы спрятать меч. Но здесь не было тайников. Саске пришлось довольствоваться тем, что, завернув меч в покрывало, он положил его под кровать к самой стене. Он заснул прежде, чем его голова коснулась подушки.
- Эй! Саске-кун! Ты долго еще будешь валяться? Уже ведь, ээээ, два часа дня! – голос Орочимару неожиданно замолк. Потом тишину прорвал крик ужаса. – Аааа! Два часа!!! Черт, мы проспали!!! Кабутооооо!
- Вы свали, Орочимару-сама? – раздался за дверью хриплый спросонья голос Кабуто.
Саске забрался под подушку, но Орыч орал слишком громко.
- Кабуто, почему ты меня не разбудил?! Ты знаешь хоть который час, а?!
- Который?
- Уже давно третий!!! А нам, между прочим, надо было быть в пятом убежище в десять!
- Блииин, - простонал Учиха из-под подушки. – Кончай орать, голосистый ты наш!
Взбешенный Саске, выбравшись из кровати и завернувшись в теплое одеяло, распахнул дверь. Зрелище, открывшееся его взору, до боли напоминало потасовку старой ворчливой семейной пары. Орочимару стоял в сером махровом халате, держа в одной руке полотенце и зубную пасту. Кабуто, не причесанный и с огромными мешками под глазами, был одет в светло-голубую пижаму в полоску, на ногах были большие пушистые тапки в виде белых кроликов. Саске сообразил, что и сам он выглядит не на все сто, спеленутый сползающим с плеч толстым одеялом.