…Пулеметный шквал и крики «ура!» увлекли и меня вслед за комбатом, который уже повел бойцов в бой. Подбегая к деревне, мы увидели раненого красноармейца.
— Сысолятин! — воскликнул кто-то и бросился к нему.
— Скорее туда, ребята! — с трудом проговорил Василий Сысолятин. — Петухов снял пулеметчика. Мы прорвались в деревню… Там меня и царапнуло в колено…
То, что Сысолятин пренебрежительно назвал царапиной, оказалось глубокой раной. Его подхватили и унесли к лодке.
Рота дралась уже в деревне Григоровке.
Послышался тревожный крик одного из четырех отважных разведчиков:
— Коля! Петухов! Коля! — И тут же грозно, призывно: — Братцы, бей фашистов! За Петухова! Отомстим за Петухова!
«Погиб! — мелькнуло у меня в голове. — Тот, который первым ворвался на правый берег Днепра, тот, кого я больше всех сейчас хотел увидеть, пал! А я ничего не знаю о нем, о его подвиге. Что я напишу о нем?» И, обгоняя бегущих рядом бойцов, тороплюсь туда, где сражаются еще двое из отважной четверки — Иванов и Семенов. Но в водовороте ночного боя трудно кого-нибудь найти. А тут навстречу из-за хаты выскочила группа гитлеровцев. Бежавшие вместе со мной автоматчики заметили их и открыли густой огонь. Кидаюсь на землю рядом с ними и даю очередь из своего ППД. Несколько фашистов замертво падают, остальные убегают за хату.
Тем временем на берег высаживались новые группы автоматчиков. Советские воины делали героические усилия, чтобы прочно закрепиться на правом берегу.
Близился рассвет. Звезды бледнели и гасли, растворяясь в светлеющем небе. Гвардейцы с каждым часом наращивали свои силы, действовали смелее, энергичнее.
В который раз они устремлялись в атаку, упорно продвигаясь в глубь плацдарма. Но вот перед ними оказалась отвесная стена. Как взобраться на нее? За что зацепиться? Каждый понимал: оставаться внизу нельзя. Задерживаться — тоже опасно. Дело решали минуты, даже секунды.
— Становись мне на плечи! — подбежав к стене, крикнул один из бойцов — Сергей Орлов, который отличался необычайно высоким ростом.
И в то же мгновение солдаты стали быстро взбираться на плечи воина-богатыря, а затем и на стену, преодолевая неожиданно вставшее перед ними препятствие. Бойцы, действовавшие рядом, тут же повторяли этот прием. И враг попятился, уступил еще одну пядь захваченной им земли. Это было сейчас самое главное: хоть на шаг, но только вперед. Вскоре гвардейцы цепью ворвались в село. Жаркая борьба шла за каждую улицу, за каждый дом. В ожесточенной схватке был разгромлен штаб вражеского батальона, захвачены склады с боеприпасами и несколько исправных грузовых автомашин.
Взошло солнце четвертого дня сражения. И тут я спохватился, что занялся не своим делом, ввязался в бой, а ни строчки еще не написал в своем блокноте. Забежав во двор отвоеванной у гитлеровцев хаты, сел на колоду под вишенкой и стал писать обо всем, что видел. Когда я наскоро набросал фрагменты будущей корреспонденции о воинах-гвардейцах, которые первыми форсировали Днепр, передо мной встал вопрос: как передать это в редакцию? Паром, конечно, еще не работал, радиосвязи не было. Значит, снова переправляться через реку самому под почти непрерывной бомбежкой «юнкерсов» и фланговым огнем вражеских пулеметов.
Первую попытку перебраться на левый берег Днепра мы предприняли с тем же Сергеем Орловым, связным командира батальона. Среди своих сослуживцев он выделялся большой физической силой и выносливостью.
До войны, по его рассказу, он занимался спортом и легко на турнике «крутил солнце».
— Ну как, переберемся? — спросил я Орлова, садясь в лодку.
— Это мы запросто, — ответил Сергей не задумываясь.
Вначале действительно все шло хорошо. Мы бесшумно и быстро удалялись от берега. Справа и слева от нас падали снаряды, поднимая водяные фонтаны. Вначале противник вел огонь просто по реке, или, как говорят артиллеристы, бил по площадям. Однако стоило нам только выплыть на середину реки, как вдруг где-то сзади гулко заработал вражеский пулемет. Пули со свистом проносились совсем близко от нас, несколько впереди, пунктиром очерчивая линию своего соприкосновения с водой. Мы не успели придержать лодку, как оказались в зоне огня. Гитлеровцы дали новую длинную очередь. В то же мгновение, издав слабый стон, Орлов выронил из рук весла. Голова его как-то неестественно склонилась на плечо, и он тихо повалился на правый борт лодки. Она вдруг резко развернулась и поплыла вниз по течению. Я обеими руками с силой нажимал на правое весло, чтобы скорее выйти из-под огня противника. К счастью, в этот момент с нами поравнялась другая лодка. Она шла с левого берега навстречу нам и еще не успела достичь зоны пулеметного огня. Товарищи помогли перетащить Орлова в свою лодку, а нашу, пробитую пулями, взяли на буксир. Поневоле пришлось вернуться обратно на правый берег и начинать переправу сначала.