И отсалютовав нам полной кружкой с чаем, удаляется к себе в комнату, слишком громко захлопывая дверь, заставляя нас обоих вздрогнуть от неожиданности и взглянуть друг на друга.
В голове пустота. Согревающая жидкость приятно обволакивает горло, бурным потоком доходя до урчащего желудка, но язык так и не двигается, чтобы сказать хоть слово.
Как все прояснить? Прямо сейчас начать издалека, чтобы рассказать своему нынешнему парню о бывшем? Что за бред…
Но и сейчас думать не приходится. Этот самый понимающий и невероятно внимательный молодой человек, просто настоящий мужчина, смотрит на меня так, словно понимает все без слов. Будто ему не нужны никакие оправдания и объяснения, ведь ему и так известно все о моей жизни.
Даже мурашки от него такого пробегают по коже, что невероятно хочется поежиться.
– Что-то случилось? – шепчу нервно, чтобы наверняка греющие уши родители нас не услышали.
Хочется хоть что-то разглядеть в его небесно-голубой радужке, подтверждающей мои самые страшные опасения, но там лишь тихое спокойствие, утешающее меня в который раз за все наше короткое, но бурное знакомство. Он мягко накрывает мою ладонь, лежащую на столе, своей, и прикрывает веки, растягивая губы в милой улыбке.
– Это лучше ты мне скажи. Чего дергаешься, словно нас поймали с поличным?
– Ну… Это…
– Лерка, в твоей голове я еще не научился разбираться, поэтому пока помоги мне сама. Я тебя внимательно выслушаю, – бормочет тихо, наклоняясь как можно ниже, чтобы оставить на горящей щеке мимолетный поцелуй.
Вот и как в такой ситуации я могу хоть слово вымолвить, когда все мои мысли крутятся исключительно вокруг мягких алых губ, аромата освежающего можжевельника и сильных, с выступающими венками рук, спускающихся по предплечью вплоть до локтя в приятном ласкающем жесте…
– Никогда не думала, что твое полноценное знакомство с моими родителями пройдет так. Мне ужасно стыдно, – выпаливаю на одном дыхании и наклоняюсь к чужому плечу, чтобы спрятать пылающее лицо.
Саша смеется и даже не скрывает этого. Хохочет в голос, ласково проводя ладонью по моему затылку в успокаивающем жесте. Но это ни капельки не утешает. Ощущение, что смущение только растет в геометрической прогрессии, вместо того чтобы идти на спад! Так и хочется треснуть по симпатичной мордашке в отместку за эти явные смешинки в голубых глазах, но мне хватает сил только сильнее вдавить свой лоб в изгиб его шеи и вдохнуть поглубже, наслаждаясь приятным ароматом.
– Тебе не должно быть стыдно. Уж точно не за своих родителей и не за сложившуюся ситуацию, – в чужом голосе слышна сталь, и мы оба осознаем, что причина находится в одном конкретном человеке, что так легко из наших жизней уж точно не исчезнет. – Но мне понравились слова Людмилы Алексеевны. Я же и правда мечта! – воскликнул, тут же проглатывая очередной смешок.
– Зайцев! Смешинку проглотил?
Я тут нервничаю сижу, корю себя за все, а он забавляется…
– Именно ее, Солнце. Поэтому перестань переживать и смирись с тем, что у тебя самая прикольная семья, которую я когда-либо видел, – и добавляет шепотом: – Особенно мне нравится то, как за нами постоянно наблюдают и прерывают.
Стоит ему только это сказать, как на диване, всего в нескольких метрах от нас, папа подрывает со своего места и тычет в нашу сторону пальцами, тогда как мама старается его успокоить и усаживает на место.
– Вот именно об этом я и говорю. Мне придется смириться с тем, что все мужчины в твоей семье будут следить за мной в оба, не позволяя даже обнять.
Но все это совершенно не мешает ему прикоснуться своими мягкими теплыми губами к моим, чтобы ласково смять их и показать, как его нескончаемая нежность способна преодолеть все преграды.
Как же приятно находиться в его руках. Не хочется больше думать ни о каком-то там Пескове, ни тем более об отце, который, надеюсь, не смотрит на нас, застав за не самым приличным делом. Сейчас мне жизненно необходимо наслаждаться этим моментом, отведенным только для нас двоих. Зарываясь в пушистые короткие волоски на крупном затылке, поддаваясь на будоражащие ласки чужих мягких губ.
Пусть легкие и обжигает сильнейшим огнем, кажется, я никогда не смогу оторваться от этого мужчины, даже если кислород перекроет насовсем. Я буду упиваться этой страстью и запомню это мгновение надолго. Особенно, когда большие и чуть шершавые ладони мягко водят по рукам и шее, разминая напряженные мышцы.