Стоило только подойти к порогу кухни, как я тут же застыл, застав не по годам влюбленную пару за любезной беседой. Дед, сидящий возле открытой форточки, дымит, как паровоз, что-то весело рассказывая жене, а Евдокия Максимовна, запрыгивая на табуретку, стоит возле самого дальнего шкафа и достает какие-то пустые банки, отвечая ему в той же манере.
– Ба, ты чего? Я сам сейчас залезу…
– Бесполезно, я ей уже говорил, – обреченно отзывается Винцентий Иванович, делая очередную затяжку.
Ну что за женщина! Совсем себя не бережет, так еще и мои последние нервные клетки уничтожает. Точь-в-точь как своя дочь.
– Нельзя, нельзя… Тьфу на вас! Заладили… Я что, безрукая? Сама справлюсь, а ты вон лучше банки на улицу отнеси, чтобы не мешались.
В этой семье все женщины такие. Сильные и независимые… Еще и Солнцева прекрасно вписывается в эту картину. Их же теперь будет трое. С ума сойти! Теперь ТРИ женщины в нашей семье не будут давать мне покоя. Обещаю, я тогда как дед дымить начну и вместо парочки сигарет в день будет уходить несколько пачек.
На дворе глубокая ночь, все празднования окончены, блюда съедены, а сытые гости уложены спать. Осталось только разгрести образовавшийся кавардак, и можно будет к ним присоединиться. Жаль, трезвонящий в кармане телефон так не считает. Стоило только отнести к порогу пустую трехлитровую банку, как от понимания, кто именно звонит в столь поздний час, аж в груди затрепетало, а кончики пальцев закололо от желания скорее оказаться рядом с этой девчонкой.
Я ей, значит, миллион раз звонил, старался узнать, что случилось и почему она внезапно прекратила выходить на связь, а теперь сама звонит? И что с ней делать…
Я не видел ее всего несколько десятков часов, а она кажется такой далекой и недосягаемой… Как же я соскучился по этим родным мягким чертам. По этой нежной молочной коже, что кажется фарфоровой и невероятно мягкой на ощупь. По этим ярким бирюзовым глазам, которые сонно взирают на меня по ту сторону экрана ранним утром и вечером.
– Привет, Солнце! Как дела? – прошептал, усаживаясь на выставленную на веранду кровать. Так сказать, для лучшего сна на свежем воздухе.
– Приве-е-ет… Ик! Все просто прекрасно-о-о…
Стоит ли начинать беспокоиться, когда на фоне голосит Егорова, проклиная всех особей мужского пола, желая всем их стручкам отсохнуть? Да тут не за Лерку переживать нужно, а за соседей, что сейчас, скорее всего, сходят с ума от их чудной компании.
– И что за повод? – со всей серьезностью заявил я, отставляя телефон на тумбу, ставя на громкую связь, и облокотился спиной о стену, устало прикрывая глаза.
Она молчит. Уверен, улыбается, упираясь локтями в стол, и продолжает помалкивать, просверливая в телефоне взглядом дыру. Возможно, девушка нежно водит пальцем по экрану, разглядывая мою фотографию на иконке контакта, которую сделала исподтишка, думая, что не замечу, и, кажется, даже здесь я чувствую ее прикосновения к своей коже.
– Саш, я люблю тебя…
Признание на пьяную голову – это не то, чего я ожидал, но каждый раз приятно, что и ответить нечего. Сейчас я даже ругать ее не смогу, поэтому просто желаю спокойной ночи и отключаюсь, заваливаясь на подушку, решив, что мой ночлег сегодня будет практически на улице.
Она так и не объяснила причину, по которой напилась до звездочек перед глазами, но я впервые вижу ее такой. Открытая, честная и не скрывающая своих желаний. Я каждый раз узнаю что-то новое в ней, и мне безумно нравится каждая из ее сторон. Даже реакция на кружевной трофей, выхваченный из ее шкафа, что до сих пор хранится в кармане моей дорожной сумки.
Интересно, она убьет меня при встрече или просто покалечит за забранную вещь? Может, пригрозит? Но тогда я обязательно ее остановлю. Не дам даже усидеть на месте, распаляя и захватывая в плен.
* * *
Добраться сюда оказалось не так сложно, как грозил Козлов. По его словам, это место находится за горами и туманами, куда еще не ступала нога человека и все в таком духе. А на деле всего несколько сотен метров от автобусной остановки и пара шагов от забора до расположившихся на берегу палаток и горящего костра неподалеку от деревянных хижин.
Ребят много. Их голоса перекрывают играющую по радио через колонки музыку. Отовсюду слышен задорный смех, испуганные вопли и ясный крик Ленки на Козлова, сделавшего лишнее телодвижение в ее сторону. Их видно среди толпы. Улыбаются, носятся друг от друга, наслаждаясь выходными, устроенными университетом. А еще видно причину их очередной ссоры, что ярко красуется песчаным пятном на темных штанах, обтягивающих ягодицы подруги.