Ее волосы легкими волнами обрамляют лицо, немного сбитые на затылке пряди придают образу беспорядок, будто она долго и упорно оттягивала их, стараясь вырвать. Глаза покрасневшие, тушь немного смазалась, а смоченные ресницы кажутся еще длиннее, чем до этого. Кубы, как я и думал, кажутся алыми, налитыми кровью, будто кусали их долго и упорно. А юркий кончик языка то и дело проходится по ним и утыкается в щеку.
Не верит. Я бы тоже не поверил.
– Прости. Не знаю, что на меня нашло. Я не хотел, чтобы так получилось, правда. – Девушка скептически выгибает бровь, расправляя широкую лямку на плече. – Ни вчера… Ни сегодня. Я ляпнул, не подумав, и теперь мне невероятно жаль… – тише, чем следовало, выдавил из себя, нарываясь на тихий океан спокойствия и презрения, от которого хочется сразу же избавиться.
– Ты понимаешь, что все сказанное тобой сейчас – это пустой звук? Думаешь, я буду единственной в твоей жизни, кто возненавидит тебя за подобные слова? Если так, то мне тебя тоже жаль.
Если бы ее голос не дрогнул в самом конце, я бы подумал, что передо мной совершенно другой человек. Она говорила так, будто не испытывает боли, огорчения, разочарования. Но вот по ее бледному лицу вновь текут слезы. Веки часто подрагивают, смаргивая излишнюю влагу, а мне хочется остановить этот нескончаемый поток.
Без задней мысли, притянув ее к себе за талию и укладывая ладонь на взлохмаченный затылок, я прижал ее маленьким носом кнопкой к своей груди. Первый всхлип, второй, злой удар тонкой кистью совсем рядом с шеей и нескончаемые пошмыгивания. Она плачет, а я больше не улыбаюсь, чувствуя, как на футболке расцветают уродливые влажные пятна.
Впервые мне захотелось успокоить девушку, а я не знаю, как. Что нужно еще сказать? Обнять или оттолкнуть, вытирая чужие слезы? Подбадривающе похлопать по спине или продолжать молчать, делая вид, что ничего не замечаю?
– Прости…
Стискивая сильнее в своих руках хрупкое тельце, я посмотрел на темную макушку, что перестала шевелиться из стороны в сторону. Чужие ладони замерли, а блестящие глаза, глядящие в ответ, выражали явное любопытство. Чужой нос похолодел, и девушка привстала на носочки, чтобы уткнуться им мне в шею, пуская табуны мурашек по коже от контраста температур.
Что между нами происходит? Неизвестная никому тайна, разгадать которую не сможем даже мы сами. Но все действия ощущаются настолько приятными, уютными и необходимыми, что…
– Как тебя зовут? – тихо, будто боясь задать вопрос.
От ее голоса сердце подозрительно чаще забилось, будто стараясь вырваться из грудной клетки, и, кажется, его биение слышно даже ей. Дыхание перехватывает, губы пересыхают и это заставляет тугой ком скручиваться где-то внизу, пробуждая совершенно иные желание, нежели жалость.
Да что со мной сегодня такое?!
– Саша… – прохрипел, прокашливаясь, не отрывая взгляда от ясной лазури. Они пленили, кажется, с самой первой минуты, и теперь не отпускают, требуя смотреть исключительно в них.
Стоило только открыть рот для ответного вопроса, как на весь этаж разнеслось громкое и злое:
– Лера! Я тебя уже обыскалась!..
Глава 4. Лера
Сегодня его руки казались настолько нежными, что все желание спорить моментально утихло. А стоило только дать слабину, как его успокаивающие движения подарили тот самый покой, о котором я так долго мечтала.
Яркие голубые глаза смотрят настолько пронзительно, что отовраться от них невозможно. Они засасывают своей глубиной куда-то туда, откуда нет выхода. Сладкий свежий аромат от длинной широкой шеи кружит голову и просит сдаться окончательно. Мне даже имя его захотелось узнать, пока он так крепко держал мое тело в своих объятиях.
Возможно, он и правда раскаивается, сожалеет о сказанном, но теперь я хотя бы знаю, кого нужно проклинать из-за внезапно взбесившегося сердца, на которое, сколько не шипи, спокойствия не дождешься.
– Лера! Я тебя уже обыскалась!..
Ксюша бежала, кажется, на самой высокой своей скорости, расталкивая попадающихся на пути людей. Зло втягивала носом воздух, от чего его крылья ходили ходуном. Возможно, еще бы чуть-чуть, и из ушей у нее пошел бы пар, а на макушке выросли бы красные зловещие рожки.
Еще издалека увидев меня в своем самом плачевном, в прямом смысле этого слова, состоянии, обнимающуюся с «тем самым парнем», ее аура сменилась от разгневанной особы до самого профессионального киллера, умеющего убивать так, чтобы следов не оставалось.
Оттолкнув от себя парня, чтобы избежать той же участи, я схватила подругу за руку и, слыша где-то на периферии просьбы поговорить, даже не обернулась, выходя на лестничный пролет.