Почему этот грубиян вызывает во мне такую бурю эмоций? Почему в одну секунду мне хочется его отлупасить ладонями по всем возможным местам, а в другую ответить на все действия явным согласием? Это из-за длительного перерыва в отношениях? Надеюсь, что нет, иначе разбушевавшееся от чувств сердце вновь разобьют и радостно потопчутся, оставляя на земле темные пятна.
– Леркин, что у вас происходит? Вы то деретесь, то целуетесь у всех на глазах… – удивленно протянул внезапно появившийся из-за угла такой же запыхавшийся, как и Ксюша, Шилов.
Они что, искали меня, бегая по этажам? Думали, я смогу сбежать, несмотря на еще одну лекцию? Что-что, а такой вседозволенности я себе позволить не могу, зная, что дома меня обязательно будет ждать допрос с пристрастием от лучшей подруги и брата.
– Ничего, просто возникло небольшое недопонимание, – ответила как-то застенчиво, чувствуя розовеющие и пышущие жаром щеки от пристального внимания с двух сторон.
– И всегда ты из-за недоразумений целуешься с парнями в засос?! – веселясь, продолжал молодой человек, видимо, лишившись инстинкта самосохранения и совершенно не реагируя на болючие таканья в бок Ксюшиным локтем.
Как они вообще уживаются вместе? Наверное, для меня это навсегда останется загадкой.
Единственный шанс перестать обращать внимание на прыгающего вокруг парня, это сбежать в лекционный зал, занимая самый последний ряд. Любимая книга тут же оказывается на столе, пока по рядам рассаживаются галдящие студенты, совершенно не обращая внимание на мечтающего почитать в тишине человека.
В двери появляется наша любимая бабулька божий одуванчик, зыркающая через толстенную оправу очков на присутствующих и медленно идущая к кафедре, для длительного и монотонного рассказа.
Открывая книгу на самом интересном эпизоде, зачитанном уже до дыр, я все не перестаю удивляться жестокости судьбы. Почему в романах любовь, романтика и, возможно, чуточку драмы возносят чуть ли не до небес, а меня мой кукиш с маслом каждый раз больно бьет пятой точкой о землю?!
* * *
– И что ты теперь будешь делать? – задала вопрос еле поспевающая за мной Лебедева, быстро перебирая тонкими ножками до трамвайной остановки.
– Ты о чем?
Запрыгнув в сразу же подъехавший трамвай, мы, не теряя времени, уселись на свободные места и оплатили проезд кондуктору, почему-то косо поглядывающему в нашу сторону. Это его так пугает взмыленный Ксюшин вид? У девчонки волосы торчат в разные стороны, тушь немного потекла от душащей жары, и на лице ни грамма улыбки, одно лишь сплошное беспокойство и дрожащая рука с выданным билетом. Или же причиной тому стали бухтящие над ухом старушки, ругающие нас за прыть и минимальные угрызения совести из-за занятых мест?
– Как ты будешь видеться с ним каждый день? Опять драться полезешь или мы всей толпой застанем сцены похлеще простого поцелуя? – девушка заискивающе поигрывает бровями, пока гневно сопящие до этого женщины не становятся невольными слушателями нашего разговора, наклоняясь чуть пониже.
Вот же любопытные особы!
– Не будет у нас с ним ничего. Сделаем вид, что друг друга просто не существует, и будем жить дальше в полном симбиозе.
– Ты думаешь та химия, что между вами буквально искрит, сразу же утихнет, стоит тебе только начать его игнорировать? Да рядом с вами опасно находиться! Никогда не знаешь, в какой момент рванет…
– Да не рванет между нами ничего! – слишком громко выдала я, подскакивая со своего места, но тут же вернулась обратно под удивленные взгляды пассажиров. – Что ты вообще такое говоришь?
– А я говорю, что вы стоите друг друга. Ты ему не доверяешь из-за того, как он с тобой обошелся, а он не знает, как к тебе подступиться, потому что ты колючка. Это же видно даже случайным прохожим, не то что мне! Я уверена, пройдет немного времени, и вы еще друг за другом бегать будете.
Пожилые дамы вокруг закивали, поддакивая несущей бред подруге. Даже кондуктор к ним присоединился, потирая ладонью густую бороду, забывая пробивать билеты ожидающим людям на входе.
Они что, решили все сговориться против меня? Из-за услышанного не порвут на части за нагло занятое место? Да уж лучше бы наоборот, чем тыкать мне в лицо своей неправотой!
– Не будет у нас с ним ничего. Я не позволю.
Ксюша, многозначительно вздохнув, вышла возле торгового центра, спеша на работу в зоомагазин, а я, пересев на другой трамвай, поехала домой в совершенно другом направлении.