– Где вы нашли такую красавицу?
– Тише, тише, а то услышит. А чем хуже мой Игит, а? И вовсе она не красавица, некоторые части тела по сравнению с ростом и комплекцией довольно малы, – послышался голос свекрови.
– Она прекрасна, так же, как и ты, – сверкающим взглядом рассматривая Донару с ног до головы, произнёс мистер Джобс. – Спой же, пожалуйста, «Киликию».
На этот раз его произношение не развеселило женщину. Его взгляд лишил её обычной непринуждённости. Впервые она отказалась петь.
– Если бы ты была моей дочерью, я бы сделал из тебя Монсеррат Кабалье.
Эти слова успокоили её. «Слава богу, он воспринимает меня как дочь», – подумала она.
– Но вы же всегда говорите, что я похожа на вашу жену.
– И похожа, и нет.
– Ваша жена была стройнее, ухоженней и изящней.
– Да, она действительно следила за собой, но ты совсем другая по натуре. В твоём взгляде столько нежности и слабости одновременно…
– Только что вы сказали, я сильная, а теперь твердите о слабости? – улыбнулась женщина.
– Ты сильна именно своей слабостью. Самое главное в женской красоте – это её характер. Да ты прекраснее даже этой принцессы… – смущённо отбросив в сторону альбом с фотографиями, сказал хозяин дома.
После беседы мистер Джобс закрылся в своей комнате, а женщина приступила к повседневным обязанностям. Заботу об ужине хозяин в этот вечер взял на себя. Это был необычный ужин. Стол был накрыт праздничной скатертью, в темноте горели две высокие свечи, в бокалах – вино. Этот магический свет, ночные таинственные тени, нежный аромат и шелест кустов, травы сквозь колыхание занавесок в открытом окне, чарующая музыка старой пластинки окутали её.
– Если бы инопланетяне спустились сейчас и увидели эту гору, дом, чудесные розы, то подумали бы, что здесь находится рай, – взволнованно произнесла женщина.
– Мне кажется, самые красивые цветы – это мы, люди, и наша жизнь так же коротка, как и трёхдневная жизнь цветка, – с грустью прошептал мистер Джобс.
Женщина вышла на балкон и облокотилась на перила. Ночной бриз играл в её волосах. Мужчина подошёл к ней сзади, обнял и стал медленно целовать Донару в шею. Её тело было здесь, на балконе, но душа её парила где-то очень высоко, потому что только там возможно испытать такое наслаждение.
– Мистер Джобс, это неправильно, так нельзя, – выговорила она, вырываясь из его объятий.
– Я люблю тебя, и это чувство сильнее меня.
Женщина ничего не ответила, резко развернулась и убежала в спальню, где, запершись, дала волю горьким слезам. Всю ночь холодные серые глаза прекрасной миссис Джобс с осуждением смотрели на неё с портрета, выражая укор и презрение.
Заснула она только под утро, проснулась от шума хозяйского «роллс-ройса». Подумала: «Как обычно, каждый вторник едет за покупками». Донара решила позвонить дочери мистера Джобса Элене, которую никогда не видела. Вначале, когда состояние хозяина было тяжёлым, приходилось часто звонить ей, чтобы держать в курсе положения. Но вскоре Донара поняла, что Элена очень занята и сильно нервничает из-за её частых звонков.
– Почему вы хотите уволиться? Нашли работу получше? Не мямлите! Вы должны были поставить меня в известность за две недели. Объяснитесь! – её голос звучал властно.
– Последние пять лет мы с вашим отцом живём под одной крышей, это нас очень сблизило.
– Говорите конкретней, – голос прозвучал резко, как удар камня о камень.
– Мы всё время вместе, проводим очень много времени вдвоём. Мне кажется, дело именно в этом, поэтому он…
– Ах вот оно что! – настороженно произнесла Элена, словно очень близко, под окном, в кустах проползла змея. – Надеюсь, вы не восприняли всё всерьёз? Это просто старческий маразм, или, как говорят врачи, патологический порыв, – голос вновь стал резким, похожим на змею, поднявшую голову в напряжении. – Не смейте играть в игры за моей спиной! Вы же прекрасно знаете, я юрист, и ничего вы не добьётесь!
– Какие игры? Я лишь хотела поставить вас в известность, – выговорила Донара сквозь слёзы.
После короткого молчания Элена сказала:
– Хорошо. Сегодня ночью незаметно покиньте дом, ничего не говоря моему отцу. Зарплату вышлю по почте.
В течение этого дня Донара сторонилась мистера Джобса, а ночью тихо и незаметно покинула дом.
Год прошёл очень быстро. В супермаркете кто-то обнял её и крепко поцеловал. Это была Роза, она поправилась настолько, что её пухлое лицо стало похоже на шар, излучающий счастье. Казалось, он восторженно катится при ходьбе.