«Земля им пухом, – звучали тосты на поминках, – за Юлечку и Сашеньку… светлая им память…
Игорь глотал водку, как воду, не закусывал и не пьянел. Покинув арендованное кафе, он старательно попрощался со всеми, твердой поступью отправился домой, а там упал рядом с диваном, отключившись чуть ли не на целые сутки. Придя в себя, он, два или три дня беспробудно пил, беседуя с собой и своим зеркальным отражением. Иногда, спохватившись, названивал следователю и, с трудом ворочая языком, допытывался, когда будут пойманы убийцы.
– Вот что, Игорь Александрович, – не выдержал Греховец. – Прекратите сюда звонить да еще в нетрезвом состоянии. Я, конечно, сочувствую вашему горю, но если вы не уйметесь, то вынужден буду принять меры.
– Какие? – дерзко поинтересовался Игорь.
– Необходимые, – туманно ответил следователь.
Это прозвучало очень отрезвляюще. На следующий день Игорь купил не водки, а только лишь пиво, которое употреблял весьма умеренно, чтобы опять не сорваться. Хорошо, что о пропитании не приходилось заботиться: в доме нашлись и консервы, и крупы, и картошка, и даже сухая колбаска с сырной нарезкой. Правда, не всякий кусок лез в горло. Например, открыв к чаю абрикосовое варенье, Игорь потом долго давился слезами, причитая «мама, мамочка».
Прикончив родительские запасы, он не стал их пополнять. Запасся маслом, молочными продуктами, хлебом, овощами. А еще приобрел целый ворох прессы, чтобы было чем убивать время. Телевизор Игорь недолюбливал, за компьютер его не тянуло, книжные тексты не лезли в голову. Газеты и журналы с кроссвордами – то, что надо.
Вернувшись домой из универсама, Игорь плотно пообедал свежесваренным супом и завалился на диван. Какая-то часть его ныла, что слишком рано он утешился, но Игорь прогонял подобные мысли, как назойливых мух. Что толку сидеть, уставившись в одну точку, и скрипеть зубами? Какой смысл посыпать голову пеплом или рвать на себе волосы? Родителей не вернуть. Отныне они там, где рано или поздно все мы будем. Туда не доходят звонки, эсэмэски и электронные письма. Но некая связь существует. Незримая, неслышная, неосязаемая. Временами Игорь ощущал присутствие отца и матери так явственно, словно они приближались к нему или тихонько сидели в соседней комнате.
Подобное чувство посетило его, когда он раскрыл яркий журнальчик с пышной блондинкой на обложке. «Не это», – прошелестело в тишине.
Игорь отложил журнал и, поколебавшись, выбрал одну из газет. Это было местное издание, не тонкое и не толстое, с непритязательным названием «Вечерний Артемов». Развернув газету, Игорь немного пошелестел страницами и замер. Его взгляд наткнулся на рубрику криминальной хроники, где была помещена статья «Почерк нелюдей». Речь там шла о родителях Игоря, зашифрованных как «семья К». Но не только о них.
Кусая губы, Игорь прочитал, что, оказывается, в городе уже несколько месяцев орудует банда, совершившая уже четыре подобных преступления. Красозовы были не первыми жертвами убийц и, надо полагать, не последними. Во всех четырех случаях они действовали совершенно одинаково: пытки, пакеты на головы, выстрелы в упор из пистолета с глушителем.
Дойдя до фамилии автора статьи, Игорь перевернул газету и стал искать телефоны редакции. Его руки мелко дрожали.
Редакция «Вечернего Артемова» находилась в многоэтажном здании, похожем на раскрытую книгу, поставленную на попа. На стенах и прямо в окнах были вывешены баннеры с названием фирм, размещавшихся внутри. Они были слишком яркими для промозглой серости, царившей вокруг. Конфетные фантики на обшарпанном заборе.
Внутри было темно, пахло борщом и почему-то больницей. Заметив вахтера, застывшего в коконе желтого света настольной лампы, Игорь мысленно похвалил себя за привычку постоянно ходить с паспортом. Привычка появилась после того, как его пару раз задержали для выяснения личности и промурыжили в полицейском «обезьяннике» достаточно долго, чтобы туда больше не хотелось попасть никогда в жизни.
Зарегистрировавшись в журнале посетителей, Игорь зашел в допотопный лифт, похожий на клетку, и поехал на третий этаж.
Длинный коридор был безлюдным, хотя на одном из подоконников дымился окурок в банке из-под зеленого горошка. Побродив вдоль дверей, Игорь нигде не обнаружил вывеску «Вечернего Артемова». Тогда он пошел в обратном направлении и увидел высокую девушку, вышедшую в коридор с телефоном и дымящейся чашкой. На ней был желтый свитерок и клетчатая юбка, как бы приглашающая сыграть в шахматы. Узкие черные сапоги казались продолжением колготок. Концы светлых волос завивались над плечами.
Дождавшись, пока девушка договорит по телефону и поднесет к губам чашку, Игорь приблизился и спросил, где находится редакция газеты.