Я приказал боцману искать бортовой журнал, а сам начал искать дневник капитана. Найдя журнал, Генрих начал его пристально изучать, а я тем временнем. Потеряв всякую надежду найти дневник, я решил посмотреть на тело мёртвого капитана. Посмотрев на него, я с ужасом содрогнулся, в одетом в капитанскую форму скелете, я узнал знакомые черты лица. Этот выразительный подбородок, знакомы разрез глаз, в таком же месте расположенные золотые зубы, всё это дало мне понять, что перед моим лицом находится тело моего отца, осталось только опровергнуть или подтвердить это записями из дневника, который лежит у него в руке. Я аккуратно вынул из хрупких рук этот красивый синий, хорошо оформленный дневник. Только я хотел начать читать его, как меня окликнул боцман:
«Дмитрий Алексеевич,— сказал он,— это голландское судно».
И мы одновременно сказали его название: «Ourang Medan», что переводится как: «Человек из медана».
«Откуда вы знаете?»— спросил у меня боцман.
На что я ему ответил: «Этот корабль вышел из порта июле 1947 года, потом пропал бесследно, до сегодняшнего дня весь экипаж считался пропавшим без вести».
Генрих, держа в дрожащих руках, на который падали капельки из его выразительных голубых глаз, спросил:
«Так откуда вы знаете?» Я, отвернувшись от Генриха, со слезами на глазах и с застрявшем комом в горле, смотря в окно рубки, сказал: « Тот кого ты видишь в кресле— капитан, точнее, что от него осталось, его зовут Борисов Алексей Ярославович и это - мой отец». В этот момент в рубке созидала такая же тишина, которая тут стояла на протяжении многих лет странствий этого корабля с мёртвой командой на борту.
Я взял эти два очень важных для меня документа и мы в спешке начали спускаться, спустившись к команде.
«Мы нашли только капитана,— сказали мы хором с Генрихом,— и отсюда не уйдём пока не найдём остальной экипаж».
Долго искать не пришлось, практически вся команда лежала на палубе. Их застывшие лица были обращены к солнцу, смотря как-будто в страхе… рты были широко открыты, и глаза пристально смотрели, как будто увидели что-то страшное и необъяснимое.
Генрих подошёл ко мне и, смотря на меня сочувственными глазами, спросил: « Дмитрий Алексеевич, можно у вас спросить?»
Я, посмотрев в его глаза, понял, что он хотел спросить.
-Генрих, я знаю, что ты хочешь у меня спросить. Так вот тебе ответ:" Когда корабль пропал с радаров, в то место где он последний раз выходил на связь, отправили поисковую группу, но они так и не нашли ничего, ни единого обломка".
Генрих разрыдался, ему стало меня жалко, ведь я так долго хотел найти отца, что забыл про возможность худшего исхода. Мне так хотелось ещё раз окликнуть этого строгого с подчиненными, но доброго и справедливого со мной, человека, что я жил все эти тридцать лет в тумане надежд. Я хотел бы ещё раз прикоснуться к его нежным, но немного морщинистым, таким чутким, таким родным рукам. Взглянуть в его красивые, яркие как солнышко во тьме, карие глаза. Но увы, жизнь распорядились по другому. Пока я плавал у себя в голове, пытаясь мысленно натянуть на этот скелет образ моего отца, Генрих отчаянно пытался достучаться до меня. Собравшись с духом, я охотно пошёл на разговор, с этим настырным боцманом. Генрих, поскольку был британцем, благородных кровей, начал аккуратно меня расспрашивать и первый его вопрос был:
« Сколько тебе лет было, когда это случилось?»
А я ему ответил:«Мне было семь лет, а теперь представь какого мне было в семь лет остаться одному?»
«Представляю…»— задумчиво, сказал Генрих. Я видел в глазах Генриха, его охоту расспросить меня о моей истории, но он не решился, ему было меня жалко, поэтому он не стал меня тревожить. Наш незамысловатый разговор с Генрихом, прервал матрос, со словами:
«Товарищ капитан, Дмитрий Алексеевич, на корабле нет шлюпок и мы нашли только двадцать семь трупов, один из которых принадлежит пуделю».
Я с удивлением смотрел на матроса и спросил:«А боцман со старпомами и матросами сказал:« Простите, но нет ненашёл».
Следующая моя фраза породила во мне надежду:
«Людей должно быть сорок человек и четыре шлюпки».
Матрос, мне ответил:
«Да, крепления для четырёх шлюпок, но нет ни одной».
На корабле мы пробыли до ночи, вернувшись на свой корабль, я отослал в British Travel радиограмму, следующего содержания:
«Мы нашли корабль, вся команда мертва, завтра ещё раз всё осмотрим и будем отплывать».
Глава 3: «Дорога домой».